Онлайн книга «Щенки-медвежатники»
|
Отец сузил глаза. – Что ты хочешь этим сказать? – Я был твоим зэком, папа. Теперь мой срок кончился. Отец задохнулся от гнева. – Тогда иди на все четыре стороны и живи самостоятельно. – Значит, этот дом – не мой? – Он твой до тех пор, пока ты признаешь меня, твоего отца. – Значит, жить самостоятельно в этом доме я не могу? – Даже не мечтай. Проснулся Славик. Родители свернули скандал и скрылись за дверью. Отец позавтракал и ушел на работу. Мать тихонько спросила Андрея: – Неужели снова уйдешь? – А что мне остается? – Куда? Снова к этому алкашу? – В пампасы. – Куда? – не поняла мать. – Построю шалаш на берегу Иртыша. – А когда станет холодно? – Мир не без добрых людей. Кто-нибудь приютит. – Тюрьма тебя приютит. – Тюрьма так тюрьма. Мне не привыкать. – Школа для тебя – тюрьма, родной дом – тюрьма. Что ты себе напридумывал? Не дури. Пожалей хоть меня, – взмолилась мать. – Ведь я из-за тебя сошлась с отцом. – А кто тебя просил? Лучше б ты просто забрала меня. – Как ты стал разговаривать! – с обидой воскликнула Анна Сергеевна. Андрей промолчал. Неожиданно ему в голову пришла взрослая мысль. Он подумал, что мать любила и любит его так, как умеет. И отец, скорее всего, тоже по-своему любит. И без толку желать или тем более требовать от них чего-то другого. – Я не уйду при одном условии, – сказал Андрей. – Если отец оставит меня в покое. Я сам найду себе работу, которая мне понравится. Мать облегченно вздохнула. – Хорошо, я поговорю с ним. В первой половине дня Димка, как всегда, был дома. Он отсыпался, потом долго лежал в ванне. Потом слонялся по квартире в халате, слушал пластинки, делал укладку волос с бриолином и полировал ногти. Димка был всем пижонам пижон. Генка смотрел на него с завистью и благоговением. Димка сидел в кресле, а Генка и незнакомый парень-фарцовщик вынимали из больших сумок модное тряпье, в основном инострань: зауженные брюки, твидовые пиджаки, цветастые рубашки, узкие галстуки, белые носки и писк моды – узконосые туфли, прозванные мокасинами. Кое-что Димка отобрал для себя. Андрей, Генка и Мишка не посмели возражать. Им вполне хватало того, что осталось. Балдеж с примеркой продолжался не меньше часа. Ребят не волновало, что почем. Получив сполна бабки, фарцовщик стерся, а друганы принялись обсуждать насущные вопросы жизни. Димка поделился некоторыми наблюдениями. Оказывается, Адам и Катя пробыли в кабаке не больше двух часов, а потом уехали. Причем Катя как-то уж слишком часто смеялась. – Давай сменим пластинку, – попросил Андрей. Ему была неприятна эта тема. Димка налил в рюмки коньяк и сказал: – Слышали, в нашем Зажопинске завелись медвежатники? В гороно взломали сейф. – Почему в гороно? – изображая удивление, спросил Андрей. – Там были бабки, приличная сумма, – объяснил Димка. – Что-то около двадцати кусков. – Что за ерунда! – вырвалось у Генки. – Откуда такие сведения? – Сведения из надежных источников, – важно произнес Димка, разливая по чашкам кофе. Его рука замерла. Он с удивлением посмотрел сначала на Генку, потом на Мишку, потом на Андрея. Он все понял. Закончив разливать кофе, уселся в кресло. – Мальчуганы, так это вы сработали? Ребята беззвучно смеялись. – А я-то думаю, откуда у мальчуганов такие бабки? Ну вы даете! Так вы взяли меньше? – Там было около шести кусков, – сказал Андрей. Димка хмыкнул. – Значит, бабки лежали еще где-то. Вы взяли шесть тысяч, а кто-то зажухал четырнадцать. Скорее всего, сам заведующий вместе с бухгалтером. Ай да педагоги! – Суки! – подытожил Мишка. Димка сочувственно вздохнул. – Это вам урок, мальчуганы. Хотя что я говорю. Не увлекались бы вы этим делом. Посодют ведь. – Помолчал и добавил: – Между прочим, мы играем на выпускном вечере в вашей школе. – Мы придем, – сказал Мишка. – Ну вы даете! – удивился Димка. – И охота вам позориться? – Охота. – Вы играете «Школьный вальс»? – спросил Андрей. – Мы что хочешь сыграем, – сказал Димка. – Но этот вальс нам запретили. Вызывает грустные ассоциации. Выпускники и родители потоком входили в школу. Все нарядные, возбужденные. У входа дежурили члены комсомольской дружины во главе с Толяном. Директор велел им не пускать чужих. Боялся, что придет хулиганье и устроит драку. Толян загородил собой двери. – Извини, Андрюха, не пущу. Неужели не понимаешь? Мне могут аттестат не выдать! – Все тебе выдадут, – успокоил Андрей. Толян покачал головой: – Не могу. Андрей усмехнулся: – Силой не пустишь? – Если попрете на рожон, то да. – Молодец, – похвалил Андрей. – Ты такой здоровый! Ты, наверно, спортом занимаешься? – Кончай кривляться, Андрюха, мешаешь. Кто-то доложил директору. Тот появился собственной персоной. Его лысая дыня лоснилась, вялые глаза светились интересом. – Ты пьян, Корнев? – Могу дыхнуть, – предложил Андрей. – Зачем пришли? Хотите испортить праздник? – Другого выпускного у нас не будет. – Ну почему же? Закончите десятый класс в вечерней школе, там и отпразднуете. Андрей душевным тоном спросил: – Василий Карпович, кому мы сделали плохо? Мы сделали плохо только себе. Директор ослабил пальцем галстук и неожиданно проявил великодушие: – Ладно, проходите. Но сначала ко мне в кабинет. Директорский кабинет они называли гестапо. Карпыч редко драл за уши, еще реже раздавал подзатыльники. В основном издевался морально. Но сегодня он излучал благородство. Предложил бывшим ученикам сесть на диван, оглядел их нулевой прикид и спросил: – Уже работаете? – Еще как! – сказал Андрей, перемигиваясь с Мишкой. – Где? – На стройке разнорабочими, – соврал Мишка. – Хорошо платят? – Не жалуемся, – сказал Мишка. – Деньги отдаете родителям? – А как же?! – Мишка дурашливо закатил глаза. |