Онлайн книга «Щенки-медвежатники»
|
Тот открыл перед ребятами решетчатую железную дверь. – Сорокин! – окликнул капитан. Генка остановился. – Не вздумай обмануть меня. Генка молчал. – Не слышу ответа! – повысил голос Досанов. – Не обману, – буркнул Генка. Первым, кого они увидели, когда вышли из изолятора, был Крюк. Он шел на пляж в окружении своих архаровцев. Заметив Андрея, замедлил шаг. На его лице читалось удивление. Андрей тоже смотрел на Крюка с удивлением. Трудно было до конца поверить, что основной центровых – стукач. – Он? – спросил Петр Палыч. Андрей ничего не ответил. – Непростое у тебя положение. Можно, сказать, серьезное. Поберечься тебе надо. Майор пошел по каким-то своим делам. Андрей смотрел ему вслед. В военной форме Петр Палыч выглядел моложе. Осанка была совсем другая. – Может, искупаемся? – предложил Генка. Андрей покачал головой. Он не хотел встречаться с центровыми. Он решил, что пора сказать кентам главное: – Нас сдал Крюк. Генка смотрел с недоверием. – Андрюха, с чего ты взял? – А от кого Досанов мог узнать, что мы бомбанули гороно? А то, что я подстрелил Фурика, кто, кроме нас, знал? – Капитан мог узнать от самого Фурика, – сказал Мишка. – Ведь Фурика наверняка допрашивали. А про гороно Фурик мог знать от Крюка. – Ты хочешь сказать, что сам Крюк тут ни при чем? – спросил Андрей. Мишка молча пожал плечами. – Мишаня, иногда ты чего-то не догоняешь, – усмехнулся Андрей. – Крюк – не Крюк, а я задницей чую: надо линять из этого города. Иначе нам хана, – решительно сказал Генка. Мишка высказал свое предположение: – Нас загребли не потому, что мы что-то сделали не так, а потому, что не с теми знались. Надо просто держаться подальше от блатных. Они нас за людей не считают. – Вообще надо завязывать, – неожиданно заявил Генка. – На здоровье, – процедил Мишка. Андрей выразительно посмотрел на него, показывая, что он заодно с Генкой. Мишка удивленно вытаращился на Андрея. – Ты тоже решил завязать? – А ты думаешь, тебе всегда будет так же везти, как сегодня ночью? Мишка сказал: – По-моему, малолетки просто пугали. Им за это курева дали на всю камеру. – Ну да. А в целом тебе там понравилось, – ехидно произнес Генка. – Мишаня, никакие деньги не стоят того, чтобы получить за них срок, – сказал Андрей. – Мне даже странно, что ты этого не понял. Повисла пауза. – Давайте зальемся сегодня в кабак, – неожиданно предложил Мишка. – Нам надо прийти в себя. Ну не будете же вы в такой день сидеть дома. Андрей не возражал. Это предложение отвечало его планам. – Альку берем собой? – спросил Генка. – Берем! – мгновенно отозвалась Аля. – Мы меня берем! Мишка ткнул Андрея в бок и прошептал: – Ты посмотри на нее. Кто ее пустит в кабак? Аля расслышала. Она подошла к Мишке и погладила его, как ребенка, по голове. – Мишанечка, ну что ты так за меня волнуешься? Еще как пустят. Андрей ел, а мать и братья смотрели на него. И борщ, и гречневая каша, и котлеты никогда еще не были таким вкусными. – Тебя что же, совсем не кормили? – спросила мать. – Просто не было аппетита, – ответил Андрей. Славик очень удивился: – У тебя не было аппетита? – Кто ж тебе его испортил? – поджав губы, спросила мать. – Голоса с пляжа. – Какие голоса? – Там слышны голоса с пляжа, – пояснил Андрей. – Теперь ты понял, что такое свобода? Андрей кивнул. – Сегодня вечером зайдешь к Зинаиде Гордеевне, поблагодаришь ее. Если бы не она, у тебя до сих пор не было бы аппетита, – сказала мать. – Петр Палыч тоже помог, – не переставая жевать, проговорил Андрей. – Сравнил! – усмехнулась мать. – Зинаида Гордеевна все-таки председатель облсуда, а этот Петр Палыч кто? Какой-то пенсионер. – Я думаю, он выручил не меньше, – стоял на своем Андрей. Мать сдвинула брови. – Ты к чему ведешь? Не хочешь поблагодарить Зинаиду Гордеевну? Может быть, у тебя снова вечер занят? – Занят. Мать мягко сказала младшим сыновьям: – Идите, ребятки, погуляйте. Мальчишки подчинились. Мать закрыла за ними дверь и повысила голос: – И сколько ты еще будешь надо мной издеваться?! – Ну что мне делать? Может, с крыши сброситься? – равнодушно отозвался Андрей. – Знаешь, о чем я иногда думаю? – с тяжелым вздохом сказала мать. – Уж лучше бы ты тяжело заболел или даже стал калекой. Иначе, я вижу, не остановишься. – Я постараюсь. – Что постараешься? – Постараюсь сделать так, чтобы твоя мечта осуществилась. – Какая мечта? – Чтобы стал калекой. – Видишь, как ты все переворачиваешь! Я ж говорю, издеваешься. Так и есть! «Ничего я не издеваюсь, – подумал Андрей. – Просто не знаю, как иначе жить. И поэтому живу как получается». Спросил: – А вы всегда были такими правильными? – Ну, по крайней мере, так не куролесили. – Говорят же: в семье не без урода. Считайте, что так и есть, и вам будет легче. – Подрываешь в глазах младших братьев наш родительский авторитет. Они все видят. Подрастут и будут вести себя так же. Во что превратится наша жизнь по твоей милости? Андрей посмотрел на мать взглядом взрослого человека. – Одинаковых детей не бывает, мама. Я – ваше огорчение, а братья будут утешением. До прихода отца с работы оставалось меньше часа. Андрей наскоро привел себя в порядок и пошел к Димке. Развалившись в кресле, Димка полировал ногти и тащился от модного медлячка под названием «Караван». Он страшно удивился появлению Андрея. Его разбирало любопытство, но он не спешил с расспросами. Он налил Андрею рюмку коньяка, угостил дорогой сигаретой и осторожно спросил: – Ну как тебе наша советская тюрьма? Мать родна? – Тюрьма – дерьмо, лучше туда не лезть, – ответил Андрей. Димка удивленно поднял брови. |