Онлайн книга «Щенки-медвежатники»
|
Из кухни пришла Аля. Принесла борщ, начала разливать по тарелкам. Андрей лежал, принюхивался. Пахло вкусно. – Я тут ругнулся, – виновато произнес Петр Палыч. Аля отмахнулась. – Сука – ругательство литературное. Мне в таких случаях только за собачек обидно. – И добавила: – Ну и жизнь тут у вас – что зря. Даже судьи продажные. У нас такого нет. Петр Палыч возразил: – Не все такие и здесь. В основном судьи у нас неподкупные. Хотя… Неподкупность можно расценивать по-разному. Например, когда просто не пробовали купить. – По-вашему, честных людей вообще нет? – спросил Толян. – Мы говорим о судьях, – отвечал Петр Палыч. – Что касается людей вообще, то и здесь все относительно. В одних обстоятельствах человек честный. В других… – В общем, идеально честных нет? – спросил Толян. – Если хочешь, чтобы я сказал «да», хорошо, скажу «да». Хотя, наверное, есть и редкие исключения, – терпеливо ответил Петр Палыч. – А вы согласны, что в нашей стране создан новый человек? – не унимался Толян. Петр Палыч закашлялся. – В том-то и дело, что создан. Толян подумал и спросил: – Считаете, советский человек – как бы искусственный? Петр Палыч пожал плечами. – Война показала, что нет. – А мирное время что показывает? – А то и показывает. Еще недавно это было невозможно: чтобы бандиты запугивали потерпевших и свидетелей, чтобы судья плясала под дудку бандитов. Ты этот цирк своими глазами видел. Вот и делай выводы. Петр Палыч пошел курить на кухню. В дверях обернулся и сказал Толяну: – Не обижайся, но есть у меня сомнение в вашем поколении. Видел я сегодня твоих сокурсничков. Есть что-то в их глазах… А может, наоборот, чего-то в их глазах нет. Они, конечно, тоже будут сажать. Но не так, как мы. Толян обиженно вздохнул и уткнулся в учебник. Он читал недолго. Петр Палыч вернулся с кухни. – А ты заметил, как вели себя чечены? Как они смотрели на судью? Толян поднял глаза, он не понял вопроса. Майор объяснил, понизив голос: – Если слободские выйдут, снова будет рубка. Значит, чечены заинтересованы в том, чтобы они не вышли. Если допустить, что Щукина берет взятки, то первыми, от кого она взяла, почти наверняка были чечены. Короче, исход суда зависит от того, кто больше дал и кого судья больше боится. Прошло две недели. Андрей поправлялся быстро. Раны затягивались, как на собаке. Уже вытащили нитки. Шрамы были безобразные. Левая рука от пореза стала тоньше правой. В ней не чувствовалось силы. От пресса на животе осталось одно воспоминание. Сильными остались только ноги. «Чтобы убегать», – невесело думал Андрей. Последнее время пацаны общались без него. Сказали, что готовят сюрприз. И однажды ночью привели его в подъезд нового дома. Они спустились втроем к двери бомбоубежища. Перед ними была тяжелая металлическая дверь. На ней висел огромный замок. Мишка с торжественным видом вынул из кармана ключ и прошептал: – Геныч у нас все-таки мастер. Сделать ключ по слепку… Я не подтачивал, не подгонял. Я просто подошел и открыл. Как сейчас. Мишка снял замок и с трудом повернул два засова, обеспечивавших бомбоубежищу герметичность. Потом с еще большим трудом открыл тяжеленную дверь и сказал: – Геныч, мы с Андрюхой зайдем, а ты закрой за нами дверь, повесь замок и погуляй. – Замок закрыть? – удивленно спросил Генка. – А как же? Вдруг из гражданской обороны придут проверять? – Ночью? – Они когда хочешь могут прийти. Генка рассмеялся. – Ну, предположим, пришли, а вы там: здравствуйте! – Там есть где спрятаться, – успокоил Мишка. – Откроешь ровно через десять минут. Мишка повел Андрея по бомбоубежищу. В каждой комнате он включал свет. Везде стояли темно-зеленые армейские ящики и какие-то приборы, на стеллажах лежали противогазы, медицинские сумки, носилки. Помещение наполовину было складом гражданской обороны. – Сечешь, куда идем? – спросил Мишка. – Давай без загадок, – проворчал Андрей. Они пришли в совершенно пустой отсек, где не было освещения. Мишка включил фонарик. – А теперь слушай. Он начал простукивать потолок. В углу отсека был пустотный звук. – Здесь не сплошной бетон, – сказал Мишка, переходя на шепот. – А что над нами, догадываешься? – Ювелирный? – Точно, – торжествующе произнес Мишка. – Странно, – пробормотал Андрей. – Как ты нашел это место? – Нарисовал чертеж, сделал замеры, а потом простукал потолок. Мишка повел Андрея дальше. В конце бомбоубежища была еще одна металлическая дверь, закрытая на засовы изнутри. – Снаружи замка нет, – сказал Мишка. – В случае чего можно смыться через эту дверь. Он посмотрел на часы. Десять минут истекали. Они пошли обратно. Генка ждал. Теперь была его очередь. Он вошел вместе с Мишкой в бомбоубежище, а Андрей закрыл за ними дверь на замок. Потом они сели на скамейку в сквере напротив ювелирного и начали обсуждать план более детально. – Главное препятствие – арматура в бетонной плите, – с важным видом объяснял Генка. – Специальные ножницы я достану. Найду арматурную сетку, засеку, сколько на нее понадобится времени. В общем, за мной работа по металлу. Мишка продолжил: – За мной остальное. Главное – правильный хронометраж. На то, чтобы забрать драгоценности, нужно минут десять. На отход – минут пять. Значит, на подготовку отверстия должно уйти минут пятнадцать-двадцать. Нужно уложиться минут в сорок. Тогда все пройдет без осложнений. – Я так понял, вы снова решили поставить меня на стреме? – хмуро спросил Андрей. – По состоянию здоровья, – сказал Мишка. Генка добавил: – Андрюха, неважно, кто где, главное – результат. Все равно все делим поровну. – Может, когти рвать придется, ну как ты побежишь? – спросил Мишка. – Черт с вами, – подумав, согласился Андрей. На другой день Андрей решил провести свою разведку. Нужно было установить, когда продавцы уходят на обед и когда возвращаются. Сел на скамейку напротив ювелирного и начал наблюдать. Неожиданно кто-то свистнул. Это был Джага. Калмык делал знак: подойди. Андрей подошел. Рядом с Джагой на скамейке сидел Расписной. Вблизи он выглядел моложе. Ему было не больше сорока. Он протянул руку. |