Онлайн книга «Я вам не ведьма!»
|
– Эй, парень, – подозвала я мальчишку, – принеси новую колоду. И мы начали играть. Как-то так вышло, что партнерами меняться никто не захотел, хоть это и было против правил; тетенька попыталась поднять этот вопрос, но вскользь и тихонько, скорее для очистки совести. Столик наш привлекал немало внимания – еще бы, тетенька на балах появлялась редко, да и не бывало еще такого, чтобы садилась играть с кучкой детишек, бросив своих заклятых подруг из кружка церковных украшений, но Щиц этого, кажется, и не замечал, Салатонне не придавал значения, а тетенька всячески показывала, насколько ей все равно. Так что, когда к нам подошла тайе Марински, дернулась только я. Хотя это была тетенькина подруга. – Привет, Аката, рада тебя видеть! Мы играем во-о-он там, и нам не хватает человека… – Прости, Лайлет, – тетенька с трудом выдавила из себя подобие улыбки, – я хочу побыть с племянницей. В академии у нас не так много времени, которое можно было бы провести вместе. – Елания, смотрю, похудела. А ты поваляйся две недели без сознания в постели, питаясь только бульончиком с ложечки! Похудеешь тут! Вот ведь… мечтала же об этом когда-то. А толку? Я не выглядела красивой, а скорее нездоровой, как сдувшийся мешок… Противный был у тайе Марински взгляд. Такой… ощупывающий. Она, я уверена, заметила и мои веснушки, которые оказалось невозможно скрыть никакой пудрой, и выбившуюся из прически прядь, и руки, за которыми я уже очень давно не ухаживала надлежащим образом. Я встала со стула, вспомнив, как надлежит приветствовать старших. Заодно дала в деталях рассмотреть живот: надеюсь, мою резкую потерю веса не сочтут за признак беременности. – Здравствуйте, тайе Лайлет, – я сделала легкий книксен и опустила голову. Девушке на выданье стоило вести себя соответствующе. Хоть я и отвыкла от этого совершенно. Очень не хватало кончика косы, который можно было бы потеребить. Будь прокляты сложные прически! Щиц заколебался, вряд ли его кто-нибудь просветил о тонкостях этикета, хотя это и не помогло бы. В его случае единственным рабочим правилом было «слуги с господами в вист не играют», и он его уже нарушил. Салатонне развалился на стуле, как сытый котяра, и на тайе Марински даже не смотрел. Уткнулся в свои карты так, будто от них зависела судьба мира. – Не представите своих друзей? – Нэй Щиц, нэй Устин, – отрапортовала я, – колдуны. Познакомилась с ними на учебе. Это хотя бы объясняло их возмутительное поведение. И приврала я совсем немножко… – Мне кажется, – с раздражением сказала тетенька, – тебя зовут обратно, Лайлет. – А почему ты не танцуешь, Елания? Ты же так это любила? – Лайлет обожала допрашивать девушек этим своим елейным голосочком. Где была, что делала, почему танцевала с этим два танца, а с тем три, что же ты почти не заходишь в церковь, ну и подол у твоего платья на два пальца выше приличного… Я замешкалась. – Еленьке нездоровится, – вмешалась тетенька и добавила резко: – Хватит мучить мою племянницу, она на ногах-то еще стоит нетвердо. Ты можешь сесть, Елания. Она меня просто спасла. Потому что в то самое мгновение я вдруг с удивлением осознала, что совершенно разучилась отвечать всяким там тайе Лайлет правильно. Потому что я вообще уже и забыла, как оно, правильно… И вспоминать это было мучительно. А тетенька, она… Она разрешила не вспоминать. И сесть. И вообще. И на тайе Марински зыркнула так, что та наконец ушла. Я была ей так благодарна! Тетенька дождалась, пока тайе Марински сядет за свой стол, кашлянула и спросила неловко: – Елания… – Да? – Ты… хочешь вернуться в академию? – Ну, мне же еще надо расколдовать Щица, и… Щиц вмешался: – Ты уже вытащила меня из академии… То есть твой папенька вытащил, когда потребовал, чтобы ему немедленно вернули все твои вещи… Я посмотрела на него, как на умалишенного. Повертела двумя пальцами у виска. – И что? Ты все еще колдовать не можешь. Я помню, что тебе обещала. Что отпущу, когда уйду из академии, и что обеспечу тебе возможность колдовать. А вместо возможности колдовать у тебя сейчас возможность двигать дубовые шкафы в папенькиной спальне, чтобы они свету из окошка не мешали… – Попроси у папеньки еще один котел, и… Я встала, перегнулась через стол и засветила Щицу щелбан. После чего села и надулась, совершенно не собираясь скрывать, насколько это предложение меня обидело. – Ты мне жизнь спас, – буркнула я, – а я должна тебя бросить? И вообще, я хочу вернуться сама по себе, вот! Там интересно. В конце концов, я же могу просто научиться магии, без всей этой ведьминской ерунды? Вот ей и научусь. Бабка у меня была ведьма, это да, но я… просто хочу колдовать нормально. Чтобы никто не травился моими блинчиками, а наоборот… – Вот с этого бы и начинала, – вздохнул Салатонне прежде, чем его ученичок надумал, что мне возразить. – Этот мальчишка просто слишком заботится о других, такой уж он. – Я заметила… – Не перебивай. Так вот, детишки, сейчас вам будет очень стыдно, но я все-таки спрошу, и ответьте мне честно: целоваться не пробовали? – Э-э-э… – протянула я, оглядываясь почему-то на тетеньку, – э-э-э… Нет, да и толку? Чтобы снять проклятие… Для этого же нужна любовь, да? Вот эта вот, такая, с бабочками в животе и невыразимым счастьем от того, что избранник дышит с тобой одним воздухом? – Вовсе нет, – пожал плечами Салатонне, – вы, женщины, слишком романтизируете. К счастью, заклинание накладывала Онни, а она одна из самых практичных женщин, которых я когда-либо… кхм, знал. Мы с Щицем переглянулись. За этим «кхм» скрывалась какая-то очень интересная история, которую мы о своих наставниках знать ни в коем случае не хотели. Как хорошо, когда ты солидарен со своим фамильяром в таких важных вопросах! – Она всегда считала ведьму, наложившую на спящую красавицу заклинание, самой большой неудачницей на свете, – продолжил Салатонне, – истинная любовь, с первого взгляда на спящую девушку! Слишком жесткое условие, которое могло быть выполнено не иначе, как чудом. Увлеклась она этим вопросом, короче. Ну и подняла архивы, разузнала, что за блоковый узел был на заклятии, а потом еще неделю… хихикала. – Хихикала? – удивилась я. Очень уж сложно было такое представить. – Ага. Есть у нее такая привычка: как что-нибудь ее зацепит, так она в самые неподходящие моменты то хихикать начинает, то рыдать… потому мы и… |