Книга Алхимия, страница 11 – Эми Батлер Гринфилд

Так он узнал, что я попала в его мысли в дни правления Скаргрейва. Это объясняло тревогу в его глазах. Это рассказал ему сэр Исаак или сэр Самюэль? Это мог быть кто угодно из Невидимого колледжа. Они все знали.

— Это было давно, Ваше величество, — начала я, — и произошло случайно…

— Мы забудем об этом, — сказал он, — если теперь вы будете использовать этот навык по моему приказу.

— Нет.

Сначала я подумала, что сама сказала это, ведь хотела так сделать. Но встал со стула Нат, он перечил королю, стоял перед нами с пылающими глазами.

— Вы не можете просить ее делать это.

Слова едва успели вылететь, и Рэкхем закричал поверх них.

— Не смейте так говорить с королем, юноша. Певчая послушается короля, и точка.

Не слушая его, Нат смотрел только на короля Генриха.

— Ваше величество, это опасно для нее. Может, вам не сказали, но это так.

Король посмотрел на меня.

— Да?

Мне не хотелось говорить о слабости при дворе, при Рэкхеме. Но Нат хотел как лучше, и я не могла поступить иначе.

— Да, Ваше величество, это так.

— Могу это подтвердить, — Пенебригг был спокойнее Ната, но такой же решительный. Он коснулся рукава Ната, что-то пробормотал, и юноша опустился на стул.

— Можете рассказать подробнее? — спросил у меня король.

Я пыталась подобрать слова. Я не хотела раскрывать тонкости своей магии перед такими людьми, как Рэкхем, и было сложно ответить. Но ответ нужен был сильный. Посмею ли я рассказать им, как просто мне было затеряться внутри другого человека? Или какими могли быть последствия, если человек — враг? Из всех присутствующих только Нат и Пенебригг сами видели, как близко я была к смерти таким путем.

Словно ощутив мои страхи и сомнения, король упростил задание:

— Миледи Певчая, вижу, мы поставили вас в неловкое положение. Вы должны, конечно, сами принять решение.

Я с облегчением посмотрела на него, но снова напряглась, когда он добавил:

— Хотя я нахожу проблематичным то, что вы не расскажете мне о возможной опасности.

— Вы не понимаете, что просите, — упрямо сказал Нат.

Пенебригг снова коснулся Ната, словно предупреждая. Не только Рэкхем теперь недовольно смотрел на Ната. За столом слышался шепот.

— От юноши проблемы, — сказал лорд Роксбург, глаза его сияли.

— А она? — пробормотал Ффоулкс, глядя на меня.

Лучше любой ответ, чем молчание. Я понимала это. Я повернулась к королю.

— Правда, что чтение разума опасно, Ваше величество, и не все я могу легко вам описать. Но это опасно не только для меня.

Король смутился.

— О чем вы?

— Возможно, не все при дворе хотят, чтобы я узнала их истинные мысли. Все мысли… порой именно так работает магия.

Это сработало, судя по лицам вокруг меня. Может, я еще смогу выиграть в споре.

Рэкхем ударил кулаком по столу.

— Проясните, Певчая! У вас не должно быть секретов от совета и короля. Если человек не врал, ему нечего бояться, но предатели пусть опасаются. Все, у кого нет алиби, будут проверены. Можете обыскать все в их головах пока не найдете вора.

— Не уверена, что это так просто… — начала я.

— Певчая, это очень просто, — Рэкхем склонился над столом со зловещим видом. — Я вел людей в бой, они боролись с ужасными опасностями ради страны. Почему должно быть что-то иначе с вашей силой?

Я уставилась на него, щеки пылали. Он говорил, что я — трусиха?

— Миледи Певчая, мы знаем, что у вас львиное сердце, — король говорил очень вежливо, но он не укорял Рэкхема, в его взгляде смешались разочарование и уважение. — Потому нам сложно принять ваш отказ. Неужели вы никак не можете нам помочь? Нам — не только мне или совету. Я говорю за всех в королевстве, кто голодает, за детей, страдающих на улицах, за каждую душу в этом королевстве, которые нуждаются в том, что можно им дать.

От его слов мне стало стыдно. Это было так: я думала только о себе. Может, я преувеличивала опасность. Все же я читала много раз разумы, а потом заблудилась в одном, но после этого я узнала о магии и себе больше. Если я почувствую опасность, я смогу вернуться раньше, чем наврежу себе. И кем была я, если столько людей страдало?

— Спрашиваю в последний раз, — сказал король. — Вы используете песнь лунного шиповника для нас?

Я замешкалась. Был ли другой вариант? Другая магия? Я не видела.

— Я сделаю, как вы просите, Ваше величество.

Нат вздрогнул.

— Нет! — в этот раз он обращался ко мне.

Я ценила его желание защитить меня, но не могла его слушать. Не ради него, не ради себя. Это мой бой, мой риск.

— Да, — сказала я. — Я должна.

Было больно видеть его отчаяние. Мы смотрели друг на друга. А потом он с болью опустил голову. Я, похоже, победила. Но какой ценой?

Все можно решить позже. Если мы дойдем до этого.

Я отодвинула стул и встала.

— Вы сказали, что у вас есть семена, Ваше величество?

— Их сейчас принесут, — сказал король.

Сэр Исаак и Рэкхем встали из-за стола и покинули комнату. Когда они вернулись, они принесли запертую позолоченную шкатулку, которую они поставили перед королем. Каждый достал по ключу — медный у сэра Исаака, серебряный у Рэкхема, золотой у короля — и вставил в подходящий замок. Три щелчка, и шкатулка открылась.

Король вытащил оттуда закупоренный стеклянный флакон.

— Вот они, — он поднял флакон к свету, озаряя крошечные семена в нем. — Все, что осталось от лунного шиповника в мире. Остальное было уничтожено. Уверен, вы знаете.

Я кивнула. Я слышала, что совет принял такое решение, и одобряла его. Я бы не хотела, чтобы семена лунного шиповника были всюду.

Король смотрел на семена. А потом он опустил флакон и спросил у меня:

— Вы готовы?

— Вы не сказали мне, чьи разумы читать.

— Тех, у кого нет алиби, — сказал король. — Я думал, это ясно.

— Да, но откуда я начну?

— Отсюда, — Рэкхем не мешкал. — С Совета. Если здесь есть гадюки, мы тут же зажарим их.

— Сложно поверить, что тут есть тот, кто предал бы нас, но лучше проверить, — сказал король. — Кто первый? У Рэкхема есть алиби, у остальных — нет.

Ответом была недовольная тишина. Все, кроме Рэкхема, опустили головы.

Встал Нат.

— Пусть это буду я.

Я смотрела на него. Он был против использования семян, я знала, что он терпеть не мог, когда его разум читали. Почему тогда он вызвался? Это был блеф?