Онлайн книга «Прикосновения зла»
|
– Иди. Найду тебя позже. Когда дочитаю. Невольник поднялся и вышел из комнаты навстречу радостно скачущей ребятне. Маленькая девочка с лентами в кудряшках потянула невольника за тунику: – Понеси меня. – Хорошо, – Нереус взял её на руки и пошëл следом за мальчиком лет девяти. – Где твой ошейник? – спросила малышка. – Хозяин снял его. – Так можно? Геллиец не успел ответить. Его опередил мальчик: – Да, но нежелательно. Девочка выпятила губу: – Давай снимем ошейник с Мейкны. Она добрая. И с Атины. И с Эбеллы. – Родители будут против, – нахмурился мальчик. – Почему? – Это нарушит правила Дома. Все наши рабы старше одиннадцати лет должны носить ошейники. – Фу-у… – заявила малышка. – Так намного красивее. Мальчик пожал плечами: – Нельзя нарушать правила. – Правила можно менять. – На севере у рабов забирают даже имена. Вместо них дают прозвища. – Он ведь не с севера! – возмутилась девочка. – Он с юга! Да? – Да, – улыбнулся Нереус. Площадка для игр, где малышня могла резвиться под присмотром нянек, давно наскучила детям. Они разбегались по разным закоулкам, ходили на берег моря, уезжали верхом за холмы. – Сколько ты стоишь? – поинтересовалась любопытная малышка. – Точно не знаю, – ответил геллиец. – Дорого. – Дороже чем лошадь? – Конечно, дороже! Глупая! – вновь вмешался мальчик. – Посмотри, какой у него браслет. Нереус поймал на себе чей-то взгляд и обернулся. Две рабыни следили за ним, прячась у колоннады. – Эбелла сказала, что геллийцы умеют зачаровывать птиц с помощью волшебной музыки, – уверенно произнесла девочка. – Да, – подхватил мальчик. – Ты должен научить нас этому! Прямо сейчас! Островитян поставил малышку на землю: – А если я откажусь? – Тебя выпорют за дерзость! – Мальчик топнул с недовольной гримасой. Нереус глянул на него свысока: – Хорошо. Я покажу вам чудо. Мне нужна свирель. И птица. К примеру, курица. – Он покажет! – громко крикнул мальчик. За короткое время на площадке для игр собралось немало зрителей. Молодые рабыни всячески старались привлечь к себе внимание геллийца. Они кокетливо поправляли волосы, как бы случайно обнажали плечи, бросали в сторону парня призывные взгляды. Но их чары не действовали. Нереус думал о Виоле. Думал так усердно, что… Она пришла. Йина несла над хозяйкой пёстрый эбиссинский зонтик. Поморская аристократка жестом подозвала островитянина: – Что здесь творится? – Я буду зачаровывать птицу. На щеках Виолы проступили пятна: – Это Мэйо тебя заставил? Очередная его дурацкая выходка?! – Нет, госпожа. Дети приказали мне. – Дети? – Вы можете поучаствовать, если хотите. – Что нужно будет делать? – Ничего сложного. Просто подержать курицу. Белую наседку принесли в мешке. Нереус аккуратно вынул еë, успокоил и отдал Виоле. – Прошу тишины, – сказал раб. – Я начинаю играть. Негромкая мелодия полетела над площадкой. Лихтиец смотрел в чёрные глаза девушки, пытаясь передать ей с помощью музыки то, что не мог выразить словами. Виола завороженно слушала. И улыбалась. Нереус взял из её рук притихшую курицу, посадил на землю, слегка придавив. Когда птица опустила клюв к песку, невольник начертил свирелью полосу от её головы к ногам Виолы. Белая наседка застыла как вкопанная. Нереус выпрямился и поднял руки над головой. Простой деревенский трюк произвëл огромное впечатление на собравшихся. – Госпожа, – шёпотом сказал Нереус. – Освободите птицу. Сотрите черту. Виола присела и провела по песку ладонью. Как только черта исчезла, курица ожила, закудахтала и побежала в кусты. – Невероятно! – воскликнула сестра Мэйо. – Какое удивительное колдовство! Геллиец поклонился ей: – Благодарю за помощь. Маленькая девочка с лентами в кудряшках потянула невольника за тунику: – А секрет-то? Секрет скажи. – Ты знала его с самого начала, – таинственным шёпотом ответил Нереус. – Правила можно менять. – Правила можно менять, – сказал Мэйо, толкнув Альтана пятками. Нереус ехал рядом на выкупленном поморцем Апарктие. – Только меняется всё не в лучшую сторону. – Поясни, – попросил геллиец. Нобиль хмуро поглядел на него: – После дня Исхода уцелевшим тланам пришлось открыть для себя новый мир. Они не умели возделывать землю, ухаживать за виноградниками, разводить скот. Проблему решили рабы. В те далëкие годы хозяева и невольники трудились вместе, обедали за общим столом и считались одной семьёй. Не было ни ошейников, ни клеймения. Золотые и серебряные серьги выдавали за особые заслуги. Носить такие считалось честью. Мэйо потëр глаза и продолжил: – Времена изменились. Скоро мы придëм к тому, что есть почти во всех имперских провинциях. Устав от гнëта и безысходности, рабы начнут хвататься за оружие. Вырезать семьи, частью которых давно перестали быть. – За убийство хозяина всех его рабов распинают на крестах. – Мне это известно. Тебе это известно. Всем это известно. Но каждый день где-нибудь совершается подобное преступление. Я не хочу, чтобы вдоль поморских дорог висели расклëванные трупы. – Мэйо… – Никто не желает прислушаться к моим словам. Меня высмеивают и считают сумасшедшим. – Мэйо… – Кто скажет, что будет через пять, десять, пятнадцать лет… Я всем сердцем желаю, чтобы мои опасения развеялись. Но вижу лишь подтверждения самых худших ожиданий. Нереус смял поводья в кулаке: – Помнишь, я говорил про гадалку, посулившую мне поражение? Нобиль кивнул. – Она сказала кое-что ещё. Неприятное. |