
Онлайн книга «Паучиха. Личное дело майора Самоваровой»
![]() Надела резиновые хозяйственные перчатки и, засунув несколько мешков для мусора один в другой, отправилась в подвал за первой партией останков. Время летело незаметно. К вечеру на улице ощутимо похолодало. Ноябрьский колючий ветер сурово дышал зимой. Немые свидетели — сосны склонили головы и глядели не то осуждающе, не то с состраданием. Размер чугунка оказался удручающе мал. Недолго думая, Инфанта вывалила содержимое мешка в пустой чан и обложила останки поленьями и щепой. Сжигать надо было понемногу, иначе соседи учуют специфический запах. Когда первая партия разгорелась, Инфанта, успев изрядно промерзнуть, вернулась в дом за коньяком. Закинув вторую партию, вышла за калитку. Обоняние — ее наказание, оно всегда было чересчур острым, улавливало мельчайшие оттенки запахов. Глядя под ноги, она послонялась возле ближайших домов и убедилась, что с участка тянет дымом: тугим, дубовым, с легкой примесью мяса, как если бы здесь жарили шашлык. Вернувшись, закинула в чан третью партию, затем спустилась в подвал, прихватив с собой ведро, хлорку и кучу разномастных тряпок. Разложив останки по трем пакетам для мусора, тщательно вымыла стены и пол. Запах хлорки привычно успокаивал. Закидывая в огонь следующие партии, она, хлебнув коньяка, возвращалась в подвал и, щедро разведя в воде хлорку, тщательно оттирала склизкий бетонный пол. Ближе к полуночи сожгла и голову, засунув ее, расплющенную топором, не в чан, а прямо в чугунку. Она почему-то была уверена, что мозги должны пахнуть чем-то особенным. А что касалось сердца… В кровавом месиве его уже было не сыскать. Последними сожгла вещи: свои трусы и лифчик, куртку и брюки Жаруа. Окровавленные мусорные мешки и пленку решила утром вывезти на свалку в паре километров от поселка. Закончила уже под утро. И только когда залезла в душ, почувствовала, как все тело, пронизанное невероятной усталостью, заныло, заорало нестерпимой болью, будто хотело быстрее выпустить из себя измученную, выжженую огнем душу. Завернувшись в махровое полотенце и не включая в спальне свет, она рухнула ничком на кровать. Около одиннадцати утра разбудил нахальный, громкий звонок в домофон. Не ощущая ничего, кроме досады за то, что ее выдернули из тяжкого бесцветного забытья, Инфанта накинула халат и, с трудом передвигая по ступенькам затекшие от непривычной физической нагрузки ноги, спустилась вниз. — Кто там? — рявкнула она в коробку на стене. — Соседка ваша. — Сейчас. Набросив на плечи черную шубку из викуньи и обувшись в расшитые стразами угги, Инфанта вышла из дома и подошла к калитке. — Доброе утро, — по ту сторону забора стояла довольно молодая, некрасивая, с дурной кожей женщина, одетая в теплый синий спортивный костюм и красную пуховую жилетку. На голове у нее была обтягивающая трикотажная шапочка, в ушах — беспроводные наушники, в руке — поильник с водой. Судя по взмокшей рыжеватой челке, выбивавшейся из-под шапочки, женщина только что закончила пробежку. — Доброе! — прикрыв рот рукой, демонстративно зевнула Инфанта. Встретившись взглядом со свинячьими глазками непрошенной гостьи, она почувствовала, как бешено заколотилось сердце, а мозг начал спешно выкидывать версии: «Жгли старый хлам»; «Некачественные дрова. Хотели проверить всю партию, вот и жгли до утра. Не спалось»; «Жарили с гостями шашлык». — Вы мне дровишек по-соседки не одолжите? — раззявила обветренный рот соседка. — Сегодня баньку хотели растопить, да обнаружили, что дров нет. Вы же парились вчера? — Ну да! — Инфанта готова была расцеловать соседку в рябоватую кожу ее щек. — Гостей много понаехало, вот и топили до ночи. И шашлычок жарили. — Понима-а-ю, — многозначительно протянула соседка. — Я тоже баньку люблю! Но у вас же не баня? — К сожалению, только чан. — Почему же — к сожалению? Это ж какой кайф — сидишь под снежком и греешь косточки в тепле! — Ой, согласна! — изображая блаженство, закатила глаза Инфанта. — В бане другой кайф. Баньку ничто не заменит. Но я и чан хочу. Это особенно актуально, когда семья понаедет. Парная-то у нас небольшая, так что можно одних в чан запихнуть, а других — в парную. — Точно! — улыбалась Инфанта. — А можно посмотреть, какой у вас чан? Их же много разных — есть финские, есть кедровые, есть просто уличные джакузи. — У меня металлический с чугункой внизу, обшит кедром. Я с удовольствием вам покажу, только не сейчас. Гости только встали, пора всех завтраком кормить. А помощников сегодня нет! — затараторила Инфанта, стараясь приглушить звонким голосом предательский стук сердца. — Хорошо. Как вам будет удобно. Меня, кстати, Вероника зовут. — Навязчивая соседка уходить не торопилась. — Марина, — Инфанта приоткрыла калитку и, не выходя за нее, протянула соседке руку. — Очень приятно. Я почему-то вас редко вижу. — Работаю в городе. Появляюсь поздно. — А в выходные? Тоже здесь? — По-разному, — односложно ответила Инфанта и начала пританцовывать на месте, показывая надоеде, что ей срочно нужно в дом. — Тухловатый у нас поселок, — продолжала соседка. — Каждый в своей норе сидит и носа не кажет. Я большую часть соседей даже не знаю. Вот в соседних поселках, там жизнь кипит! Кафешки на территории работают, по выходным — спортивные соревнования между жильцами инициативные группы устраивают. А у нас что? Пройдет редкая мамка с коляской, еще вот пара мужиков, как я, бегают, но и эти даже не здороваются. Нетерпеливым кивком Инфанта с ней согласилась. — А спорт в наше время — это все. Без физической нагрузки, да после тридцати, да при нынешних пробках и сидячей работе, считай, что ты труп! Груда скрипучих костей с холестериновым мясом. Инфанта почувствовала, как к горлу подкатил тошнотный ком. — Извините, — не разжимая рта, бросила она Веронике. — Мне пора. Увидимся! — И, уже отойдя от калитки, обернувшись, добавила: — А дрова, к сожалению, вчера все сожгли. Она едва успела добежать до гостевого санузла на первом этаже. Рвало долго — сначала вчерашним коньяком, потом одной желчью. Выпив таблетку аспирина, она заставила себя принять душ и во что-то наспех одеться. Отыскав в каморке кожаные старенькие перчатки, в которых пес в холодное время работал в саду, она спустилась в подвал. Пленку и слипшиеся от крови мешки засунула в один большой плотный черный пакет и завалила его содержимое овощными смесями, креветками и курицей, вытащенными из морозилки. |