Онлайн книга «Карамело»
|
Кто-то отыскал в задней комнате проволочную арку для цветов, мы привязали к ней воздушные шарики, и под ней нужно пройти, входя в зал. Здесь все еще темно, как в пещере; это старательно отделанная комната, обитая лакированными деревянными панелями, словно охотничий домик или таверна, где стоит застоявшийся запах прокисшего пива и сигарет, но мы все славно потрудились вчера вечером, и теперь она выглядит довольно симпатично. Пластиковые стаканчики для шампанского, наполненные мятными конфетами пастельных цветов. На отделанных фестонами салфетках золотыми буквами выведено «30 Зойла & Иносенсио». Гадаю, а имеет ли для кого значение, что на самом деле это не так. Но кто будет считать? Мы принарядились. Мама купила себе вечернее платье в пол, и даже мальчики согласились надеть смокинги. Я же подыскала себе наряд, в котором выгляжу не слишком уж нелепо, – винтажное платье из чесучи цвета фуксии, подобное тому, какое некогда было у Мамы. Оно короткое, типа коктейльного, но я надела его с Бабулиной caramelo rebozo. Она сама предложила. На вечеринку собрались люди из самых разных мест. Из всех районов Чикаго и его северных пригородов, из Уилметта и Уиннетки, из Ороры далеко на западе и из Гэри, штат Индиана, на востоке, из окруженного кукурузными полями Джолиета. Они прилетели или приехали на машинах из Мексики, Калифорнии, Канзаса, Филадельфии, Аризоны и Техаса. Разбросанные по миру Рейесы и Рейна и друзья Рейесов и Рейна, все они собрались сегодня, чтобы поздравить Маму и Папу, сказать ¡Caray! Ну кто бы мог подумать? Я и представить себе не могла, что это так надолго. Или поднять бокал и поблагодарить Бога за то, что Зойла Рейна и Иносенсио Рейес все еще живы, все еще причиняют беспокойство всем своим близким и их все еще беспокоят превратности жизни. – Он так тебе и сказал? Что его подобрали на улицах Мемфиса и заставили вступить в армию? ¡Puro cuento! Он хотел вступить в армию. Уж я-то знаю. Я там был. Он сказал моему отцу: «Дядя, отвези меня в призывной пункт, я хочу стать гражданином США. Я хочу стать гражданином США». Так и сказал. Но это было вовсе не в Мемфисе. А в Чикаго… – Когда я была маленькой, то танцевала с твоим отцом. Я считала его красивым, красивым, красивым. Он был как Педро Инфанте, только худым… – Наша собака ест их, но только с маслом. Если вы дадите ей tortilla, не положив на нее масла, она даже не взглянет… – ¿Qué tienes? ¿Sueño или сон? – И по чьей вине кресло не было доставлено вовремя? Думаю, ты винишь в этом меня. – Ты не можешь перестать говорить о работе? У нас же праздник. Забудь о кресле. – Забудь? Это ты пообещал миссис Гарза, что оно будет у нее сегодня! – И ты поверила ей? Она была за ним замужем, боже ты мой! Послушай, мне претит плохо говорить о своей сестре, но твоя Бледнолицая Тетушка ни за что не скажет правды! А мне положено знать, я ее брат. Она не была замужем. Просто любит все приукрашивать. – Говорят, он даже сделал диван для Белого дома. – ¡A poco! – Так говорят. Похоже на ложь, но это правда. Белый дом. Представь только! – Все, что ему надо, так это еда, которую так lata приготовить. Особенно этот чертов mancha manteles mole, который действительно оставляет на скатертях такие пятна, что их очень трудно отстирать даже с «Тайдом». – Знаешь, как говорится? Правда – дитя Бога… Так говорят. Именно так. Правда – дочь Бога, а ложь – дьявола. А правда на моей стороне, да, так оно и есть. Ты веришь мне? – Я не строил ей ojitos [545]… Я просто был вежлив с ней. – Лжец! Я видела своими глазами! Думаешь, после двадцати пяти лет замужества я не знаю, за кем я замужем? – ¡Ay caray! Ну почему ты так жестока ко мне? Любишь заставлять меня страдать! Почему ты унижаешь меня? – Нет, ты не прав, друг мой. Это ТЫ вечно унижаешь МЕНЯ! – Истинная правда. Когда он был молодым, его отец застрелил слона, слона, который взбесился на съемочной площадке, где они работали. Это был цирковой слон. Так рассказывают, а я не знаю, не видел. И он говорит, когда… Ах нет, не так. Он этого не говорил. – Тело как у Марии Виктории, помнишь ее? – А затем мы шли на площадь Гарибальди, чтобы замутить с gringas, заказать бакарди карта бланка или бренди. И всю ночь танцевали danzón [546] и буги-вуги в салоне «Мехико». – Его мать была из тех женщин, что не сядут на стул, не протерев его. – Если ты действительно хочешь поесть настоящей юкатанской еды в Мехико, то отправляйся в El Habanero в colonia Nápoles на Алабама, 54, на углу с Небраска. – Правда? Ты больше всех любишь меня? – Я читала, Бастер Китон наполнил свой бассейн шампанским. Можешь в такое поверить? И пузырьки щекотали подошвы ног его гостей. Я читала об этом в одной книге, когда жила в Мексике. – В мое время были «паккарды», «линкольны», «кадиллаки». – Yo nunca quise a mi marido. Mi familia era de mejor categoría, pero como no tuve recursos… [547] – И я ужасно плакала до тех пор, пока меня не постригли за пять долларов в колледже красоты. – Целый мешок! Он съел это все, и, знаешь, светящаяся еда не может пойти тебе на пользу. – Это твои зубы стали больше или ты похудела? – Она – вылитый отец, правда? Когда я увидела ее, то передо мной словно предстал Иносенсио. – ¿Y tú – quién eres? – Soy una niña [548]. – Ты помнишь, как Дедуля сердился на нас, когда мы ели рис, перемешанный с бобами? Помнишь? – Нет, не помню. – А, ты вообще ничего не помнишь. Помнишь, как он выстраивал нас, чтобы произвести смотр своих войск? Это-то ты должен помнить. – Не-а. – Никому не говори, но ты – моя любимица. – Она самая красивая из всех сестер, но она родилась немного умственно отсталой. Вот почему отец любил ее больше всех. Иногда она приходила в такое волнение, что маме приходилось окатывать ее водой. – «Пиллсбери» или «Дункан Хайнс»? – No le hace. Lo que sea [549]. То, что дешевле. И то, и другое вкусно. |