Онлайн книга «Зеркальная страна»
|
…Пару часов спустя, когда Росс собрался уходить и запрыгнул в окно-люк, Эл все еще злилась. «Между прочим, Кэт боится высоты. – Она усмехнулась. – Иногда даже по лестнице спуститься не может!» «Замолчи!» – крикнула я. Росс лишь улыбнулся нам обеим. «Я вернусь в следующую субботу, – пообещал он. – Не рассказывайте обо мне своей маме, не то она все испортит». Складываю вторую страничку дневника и сую в карман рядом с первой. Спина болит, ноги ватные. Понятия не имею, сколько сейчас времени, но наверняка прошла уже пара часов с тех пор, как Росс поднялся к себе. Я все еще сижу за кухонным столом и предаюсь старым воспоминаниям. Чего Эл от меня хочет? Что я должна вспомнить? В чем вообще смысл ее затеи? Понятия не имею, почему эта охота за сокровищами так сильно отличается от тех, в которые мы пускались в детстве. Зачем она шлет мне по электронной почте подсказки, ведущие к обувным коробкам с мусором или к страничкам дневника, написанного более двадцати лет назад? При этом сама подевалась бог знает куда… Наверное, дело в контроле. Потребность Эл контролировать все и вся была для нее жизненно необходима – как кислород. Она шлет мне подсказки вместо того, чтобы просто дать дневник, потому что для нее важно, когда именно я прочту ту или иную страничку и что именно найду. Теперь все ясно! Точнее, мне ясно только это, остальное вообще лишено всякого смысла… Впрочем, я не обязана играть по ее правилам. Открываю ноутбук. Нажимаю «ответить», пока не передумала. «Кто ты? Моя сестра пропала без вести. Если не скажешь, кто ты, я пойду в полицию!» Ответ приходит так быстро, что я подпрыгиваю от неожиданности. «Не ходи» На этот раз я отвечаю без колебания. «Чего ты хочешь?» «Я знаю то, что ты заставила себя забыть Он не хочет, чтобы ты это вспомнила Не говори полиции. Не говори никому Ты в опасности Я могу тебе помочь» «Да пошла ты, Эл! Я знаю, это ты. Прекрати! Ты должна вернуться. Хватит! Возвращайся». Она не отвечает. Я долго сижу за столом, взбудораженная и злая. И вдруг в коридоре раздается шум. Встаю, медленно иду к двери и с опаской открываю, словно на пороге кто-то притаился и готов на меня броситься. В коридоре пусто. Витражное окно темное-темное. Возле старого телефонного столика горит викторианская масляная лампа и бросает на паркет молочно-красные отсветы. Дом лязгает и стонет, словно спящий механизм, стены мерно вдыхают и выдыхают. Ловлю свое отражение в зеркале над телефонным столиком – стекло в пятнах от старости, по углам темнота. Лицо у меня белое, как у клоуна, и расчерчено уродливыми тенями. Снова раздается шум, и я замираю. Он низкий и пронзительный, словно вой ветра, запертого в тесном пространстве, и доносится из гостиной… Крадусь по паркету на цыпочках. Поворачиваю ручку, открываю дверь. Она истошно скрипит, но Росс не поднимает взгляда. Он сидит на ковре перед камином и листает альбом со свадебными фотографиями. Меня Эл с Россом даже не пригласили… В комнате тепло, две большие лампы от Тиффани заливают все золотистым светом. Помню, как дедушка каждый год привозил с фермы «Крейгиз» настоящую пихту, и весь декабрь она стояла в углу между камином и окном, сверкая гирляндами, роняя иглы, наполняя комнату запахами зимнего леса. В сочельник в ожидании полуночи мы с Эл слушали, как оглушительно тикают дедушкины часы, и с волнением следили за четырьмя бокалами хереса, стоявшими на бирюзовых плитках бара «Пуаро». Наконец Росс поднимает взгляд и смотрит на меня. Лицо мокрое, глаза покраснели. Рядом с коленом – стакан и полупустая бутылка виски. Он протягивает ее мне, и я сажусь в старое кожаное кресло. Виски противный, мутно-коричневый и слишком крепкий. Впрочем, знакомое жжение и разливающееся по телу тепло – достаточная награда. Росс смотрит на глянцевый снимок, на котором они с Эл стоят перед величественным зданием с греческими колоннами. Он одет в тартан клана Маколи, а Эл смотрится невероятно стильно в коротком атласном платье и красных туфлях на каблуках; волосы уложены в высокую, чуть небрежную прическу. Погода дождливая и ветреная, Росс пытается удержать большой зонт, и они жмутся друг к другу. Рука Эл лежит у Росса на груди, он обнимает ее за талию, и оба хохочут так, что смех звенит у меня в ушах. Красивое фото. Росс с трудом переворачивает страницу, пальцы его дрожат. Я не решаюсь подойти ближе, в сердце ворочается знакомая непрошеная боль. Она не похожа на то быстрое, горячее, мимолетное ощущение, которое я испытала, узнав, что Эл пропала без вести. Нет, это чувство глубинное, застарелое, очень давнее. Все равно что обнаружить дверь в Зеркальную страну… Единственное, чего я хочу, – чтобы оно ушло! Росс издает ужасный сдавленный стон и разражается рыданиями. От его всхлипов у меня самой дерет горло, глаза печет. Наконец он поднимает взгляд, и я вздрагиваю от столь неприкрытого отчаяния. – Господи, Кэт! Что я буду делать без нее? Внезапно меня охватывает ярость. «Я кое-что знаю. Он не хочет, чтобы ты это вспомнила». Кого же Эл имела в виду, как не Росса? Он рыдает, утирая щеки ребром ладони. – Мне так страшно, Кэт! Я не знаю, что делать. Не знаю, как жить без нее! Смогу ли я продолжать… – Перестань, Росс! Не смей так говорить, слышишь? Внезапно вспоминаю другую субботу в вигваме вождя Красное Облако, через пару лет после первой. Мы с Россом сидели бок о бок, скрестив ноги. То ли в прятки играли, то ли Эл не разговаривала с нами обоими, что бывало нечасто. Росс насупился. «Ненавижу!» «Кого?» «Мою маму». «Почему?» – Я пыталась скрыть волнение, потому что чувствовала: с Эл он это точно не обсуждал. Росс пожал плечами и опустил голову. «Она ненавидит и меня, и моего папу». «Почему?» Он долго молчал, потом нервно сглотнул. «Однажды, когда папа ушел на работу, она сложила вещи в две сумки и сказала, что мы уезжаем. Мы перебрались сюда, и я пошел в другую школу. Она обещала, что я снова увижу папу и моих друзей, но мы все еще торчим здесь». Он посмотрел на меня, и в его глазах вспыхнуло нечто среднее между яростью и болью. Росса буквально трясло, и мне стало восхитительно страшно. Расхрабрившись, я коснулась его руки и ужасно обрадовалась, когда он стиснул мои пальцы в ответ. «Сегодня папин день рождения. Я даже не знаю, где мы жили раньше! Мама не говорит, а сам я не помню. – По руке Росса покатилась слеза и стекла по запястью. – Ненавижу ее!» Он сжал мои пальцы так, что у меня защипало глаза, положил голову мне на плечо и зарыдал в голос. Эл знает, как сильно Росс ее любит, и знает, как он умеет любить. Полностью, без остатка – Росс отдается весь во власть чувства. Неужели она намеренно заставляет его страдать? Неужели хочет его довести? Росс даже подумывает о самоубийстве – неважно, насколько всерьез… Нет, не верю! Эл – эгоистичная и легкомысленная, порой жестокая. Однако Росса она любит, я знаю. И никогда не пожелает смерти никому, неважно, насколько она зла, неважно, как сильно ей хочется его наказать… |