Книга Три комнаты на Манхэттене, страница 140 – Жорж Сименон

Теперь все насторожились и готовы счесть Дональда опасным человеком.

А он бродит где-то в долине, из которой не может выбраться, и ему надо есть.

— Я все прикидываю, — сказала Нора, кончая одеваться, — не стоит ли еще раз позвонить Лил.

— Зачем?

— Ты прав. Тогда придется звонить и остальным. Больше всего я боюсь миссис Поуп. Они живут на самом отшибе, а она труслива. Что ей стоит позвонить в ногалесскую полицию… Ну да ладно! Поехали.

Он был признателен ей за то, что она дала ему сесть за руль. Это означало, что жена уверена в нем, несмотря на его развинченное состояние.

Несколькими днями раньше горы казались гигантскими темными нагими конусами, исключавшими всякую мысль о какой-нибудь растительности. Их вид неизменно поражал каждого, кто впервые попадал в долину.

— Где же скот? — не без скептицизма осведомлялся приезжий.

Ему ведь столько рассказывали о тысячных стадах, принадлежащих владельцам ранчо. Однако вокруг ферм паслось всего несколько десятков голов — в основном молочные коровы.

— В горах.

— Чем они там кормятся?

— Травой.

Отсюда, снизу, этого не увидишь: растительность есть почти исключительно в каньонах, а они кажутся издали всего-навсего узкими расселинами.

И вот за два дня все подножие хребта, все холмы предгорья зазеленели, покрылись желтыми цветами.

Нетрудно понять, почему местные жители вроде Пембертона так привязаны к своей долине. Новички — и тем достаточно, как правило, нескольких лет, чтобы проникнуться к ней такой же восторженной, можно сказать, фанатичной любовью.

Он попробует перебраться через горы.

Это первое, что придет ему в голову. Но Дональд быстро убедится, что его затея совершенно бесполезна и к тому же неосуществима. В результате он только разобьет до крови ноги да еще с риском быть ужаленным гремучей змеей.

Долину по-прежнему заливало солнце, а над доброй половиной гор уже хлестал дождь. Вдалеке слышался рев реки. К ней стягивались машины, но Пи-Эм гнал мимо на юг, в обход сперва дома Нолендов, затем дома Смайли. Это была наиболее населенная часть долины: четкие прямоугольники полей и лужаек, конюшни, корали.

Дональд наверняка ушел гораздо дальше, перебравшись через первые на его пути пересохшие речушки: они скатываются прямо с гор, и вода держится в них лишь час-другой, пока не стихнет гроза.

— Сигарету?

Нора сама раскурила ее и сунула мужу в рот — Пи-Эм вел машину.

— Он умеет ездить верхом?

— Не знаю. Дома у нас была старая кобыла, отец запрягал ее, когда ездил в Ферфилд. Мальчишками мы катались на ней без седла на лугу.

Он впервые заговорил с Норой о своем детстве. О своем она ему тоже не рассказывала.

— Кто это звонил из Лос-Анджелеса?

— Эмили, наша сестра.

— Она замужем?

— Нет. Работает. Устроилась неплохо.

Газ пришлось сбросить: дорога была разбитая, усеянная лужами и песчаными проплешинами, на которых колеса буксовали. Эшбриджи не проехали и пяти миль, как налетел шквальный ветер и гроза нагнала их.

— Едем дальше?

— Конечно.

Не одна ли и та же мысль мелькнула у обоих? Ни он, ни она не верили, что Дональд толкнется к кому-нибудь из их приятелей. В эту сторону его, конечно, влечет другое — самолет Кейди. Весь вопрос в том, владеет ли Дональд пилотажем.

— Не знаешь, в каких войсках он служил во время войны?

— Нет. Эмили сообщила только, что он был на Тихом океане.

Началась широкая равнина, которую Кейди рачительно снабдил искусственным орошением. Он разводил здесь хлопок и картофель. Первый урожай картофеля только что собрали. Через несколько дней начнутся новые посадки: здесь снимают два урожая — в августе и в ноябре. Был год, когда Кейди на одном картофеле заработал пятьсот тысяч долларов.

В сезон ему, смотря по обстоятельствам, требуется от двухсот до трехсот рабочих. Он отправляет грузовики за мексиканцами и неграми. Привозит их целыми семьями, потому что женщины нужны ему не меньше, чем мужчины. Размещают приезжих в бараках, настроенных вдоль полей.

Ездят сюда мало. Эта часть долины считается как зачумленной, ее стыдятся. Пембертон утверждает, что единственное достойное джентльмена занятие — скотоводство, но Кейди плевать на джентльменство.

Не к этим ли баракам, набитым разношерстным людом, должен потянуться затравленный человек?

Эшбриджи проехали мимо навесов, под которыми, словно увязнув в земле, стояли два больших грузовика. Не без труда перебрались через особенно глубокую лужу, и тут негритята высыпали поглазеть на машину. В одежде, прилипшей к телу, они стояли под припустившим вовсю дождем. Женщины тоже смотрели на автомобиль с порога бараков. На хлопковом поле рядами работали мужчины. Всюду виднелись крыши из рифленого железа, трубы, откуда поднимался дым, от импровизированного поселка остро пахло человеческим телом.

— У нас никаких шансов разыскать его.

Неужели Дональд настолько потерял чувство собственного достоинства, что решился искать убежища в одной из этих лачуг? Впрочем, обитатели их богаче, чем он. В горячую пору и неграм, и мексиканцам случается выгонять по тридцать-сорок долларов в день, да и женщины тоже неплохо заколачивают. Вечерами здесь идет отчаянная игра в кости, и дорога сюда хорошо знакома патрулям: их частенько вызывают усмирять драки.

Кейди со своим джипом тоже оказался здесь, но это был не вчерашний Кейди, а Кейди-рабовладелец, как прозвали его в шутку, — небритый, в старом тропическом шлеме.

Пи-Эм притормозил рядом с его машиной.

— За приятелем своим гоняетесь?

Тон у Кейди был не то чтобы агрессивный, но и не слишком любезный.

— Да, после случившегося мне лучше его поискать. Мы все перепились.

— И здорово.

— Вы его не видели?

— Я — нет. Жена слышала шум. Заметила, как мимо бежали лошади, словно кем-то вспугнутые. Я оставил ей заряженный револьвер.

— Он не вооружен.

— Мужчина и без оружия с женщиной справится.

— Послушайте, Кейди…

— Знаю, знаю.

— Что вы знаете?

— Вы сейчас будете уверять, что он не опасен, так ведь?

Не вылезая из джипа и пожевывая сигару, Кейди продолжал:

— Видите ли, Пи-Эм, не нравится мне, когда кто-нибудь из наших вертится около границы. Тех, кто приходит сюда с той стороны, мы знаем. Это бедняки, которые ищут работу и ослеплены мыслью о долларах. Для таких у меня всегда найдется банка сардин и бутылка пива. Иные даже работают у меня несколько дней и лишь потом идут дальше. А вот когда американец задумывает пробраться в Мексику — это другое дело. Понимаете меня?