Онлайн книга «Все имена птиц. Хроники неизвестных времен»
Мне и самому понравилось. Я и сам видел эту воду, ее стеклянную стену, ее заворачивающийся гребень, пенный, чуть розоватый, мне не хватало воздуху, и я тянул шею, чтобы избежать смертоносных объятий волны, и тут… – Да, – сказал я, – да, слушаю. У моих героев не было сотовых. Никто не мог их достать в тропических морях. Ни одна сволочь. – Сенька, у тебя все в порядке? – Да, – сказал я осторожно, – в порядке. А что? – Папа здоров? – Здоров. Все нормально. Как там, в Цюрихе? Преамбула для Ковальчука длинновата. Не такой он был человек, чтобы спрашивать о здоровье чужих родственников, да еще по международному тарифу. Я сразу насторожился. И голос у него был чуть выше обычного. Может, конечно, низкочастотная составляющая теряется при передаче… – Цюрих на месте, – сказал Ковальчук, – только это Берн. Не Цюрих, Берн. У тебя точно все нормально? – Все нормально. Дома все спокойно. Дача на месте. Ничего не взорвалось, ничего не сгорело, ничего не протекло. Котел работает. За электричество я заплатил. За газ тоже. До конца сезона поливал. По утрам, как ты велел. Регулярно. – А что ты сейчас делаешь? – Сижу за столом. Пытаюсь работать. С тобой разговариваю. – И девок никаких не водишь? – спросил Ковальчук подозрительно. – Я не вожу никаких девок. Не веришь, спроси у соседей. У этой, как ее… Я попытался вспомнить, как зовут эту, как ее, и не смог. – Ну хорошо, – неубедительно сказал Ковальчук, – ну ладно… Он, скорее всего, купил карточку, по карточке это копейки стоит, или что там у них, а с меня, по-моему, все равно эти гады сдерут, даже если звонок входящий. – Валька, – спросил я напрямик, – ты чего? У меня образовалась неприятная пустота под ложечкой. Не люблю разговаривать по телефону, разве что коротко и по делу. Мне надо видеть собеседника. Валька наверняка сейчас дергает себя за ухо. Есть у него такая привычка, когда ему неуютно или неловко… – Ничего… подвернулся один вариант, понимаешь. У меня нет претензий, ты не думай. Но тут дорого все, в Цюрихе. – В Берне? – Ну да, в Берне. Транспорт, и вообще… Ты без обид, а? Это ж не то что на улицу. – Я не могу жить с папой, – сказал я, – мне надо работать. В чем дело, Валька? Мы же договаривались. – Мы договаривались, что ты присмотришь за дачей, пока других вариантов нет. – Голос Вальки стал жестче, он для себя решил, что я неблагодарная свинья, готовая укусить дающую руку. – А другие варианты появились. Гребень волны с грохотом перекинулся за борт, и этот грохот слился с оглушительным ревом вокруг. Волна трепала меня, крутила и швыряла, я мысленно повторял: «Боже мой, боже мой, боже мой, боже мой!» Что я буду делать? Это же конец всему! – Валька, – сказал я мерзким заискивающим голосом, – вот сколько они тебе обещают? – А тебе какое дело? – сухо спросил он. – Ну все-таки? Он сказал. Мне показалось, он соврал. Завысил сумму. Ему было неловко, что он предал меня так дешево. На всякий случай я спросил: – За сезон или за месяц? Он помялся, но честность взяла верх: – За сезон. Тогда ладно. Тогда еще ничего. – Я буду платить столько же. Там, далеко, в своей Женеве, Валька молчал. Потом сказал: – Неудобно как-то. Со своих брать. – Свои лучше, чем чужие. – Я оглядел книги на полках, камин, прекрасную зеленую лампу… – Ты ж меня знаешь. А тут неизвестно кто… – Вообще-то, известно кто, – пробурчал Валька. – Валька, – сказал я, – не морочь голову. Я тебе на этой неделе заплачу. Вперед. На твой счет положу, хочешь? Или через «Вестерн юнион»? Я старался не оставлять ему путей к отступлению, теперь, если он мне откажет, он сам себя почувствует последней сволочью. – До конца месяца сможешь? – Да, – сказал я, – смогу. * * * Он стоял у калитки. Еще бы. Он знал мой адрес. Я сказал: – Послушайте, ну что вам надо? У меня сейчас есть работа. Заказ. Я не могу работать над двумя заказами сразу. И вообще… Он сказал: – Можно все-таки войти? Серебристая «мазда» стояла у ворот, в сумерках она казалась полупрозрачной. Я посторонился. Он пошел по дорожке, мне оставалось только идти за ним, уставясь в его крепкий затылок. Интересно, а у меня-то какой затылок? В двух зеркалах, поставленных напротив друг друга, можно увидеть свою спину, в парикмахерской например… Смотришь на себя в непривычном ракурсе и сразу понимаешь, что ты чужой себе человек. – Декорация, – сказал он, оглядывая комнату, – для лохов. – Я тут живу. – Значит, живете внутри декорации. Чаю я ему не предложил. Даже сесть не предложил. Это и не понадобилось. Он уселся в кресло, сложил руки на коленях и молча посмотрел на меня. Я тоже молчал. Молчание висело в комнате как целая тонна стекла. Наконец я не выдержал: – Это вы устроили. Натравили на меня Ковальчуков. – О чем это вы? – очень натурально удивился он. – Почему не обратились ко мне обычным, стандартным образом? По рекомендации, как все. Почему устроили этот цирк? – Мне хотелось посмотреть на вас, – он пожал плечами, – познакомиться поближе. Чтобы в непривычной обстановке. Это помогает. – Познакомились? – Да. Потому что у меня были сомнения. Годитесь ли вы для этой работы. – А теперь сомнений нет? Он вздохнул: – Я ведь все про вас знаю, Семен Александрович. Навел справки. Пробил по своим каналам. Никаких высших литературных курсов в Москве вы не кончали, сценариев для любимого народом сериала «Не родись красивой» не писали, хотя ваши клиенты почему-то так думают. А были вы в это время совсем в другом месте… Но, знаете, все это выяснить было трудновато. Ни один из тех, кто пользовался вашими услугами, о вас ничего не хотел говорить. Ни один. Я услышал тихое шуршание, топот сотен маленьких ножек… Опять дождь? – А как вы вообще на меня вышли? Откуда узнали? – Случайно. Одна женщина рассказала. Ее муж что-то читал и спрятал, как только она вошла. Она думала, это что-то, ну, какое-то особенно жесткое порно. |