Книга Маршал, страница 63 – Канта Ибрагимов

– Не знаете? – Амёла смотрится в зеркало, принимая разные позы. Она видит состояние Болотаева и продолжает заигрывать с ним. – Тогда подскажу. То, бежевое платье я беру в прокат, а это уже моё, я заказала… В каком появиться?

– А где вы должны появиться? – поинтересовался Тота.

– На юбилее Рудольфа Голубева. – Она стала строгой.

– На юбилее Голубева?! – И с лица Болотаева вмиг сошла улыбка.

– А вас не пригласили?

– С какой стати?

– Так я вас приглашаю.

– Ха-ха, – усмехнулся Болотаев. – В таких случаях русские говорят «незваный гость хуже татарина». А если это чеченец, то, наверное, совсем беда.

Не будучи носителем языка, Амёла не совсем поняла и сказала:

– При чём тут нации? Я вас приглашаю. – Её тон стал очень серьёзным и требовательным. – Торжество не здесь, а в Санкт-Морице. Это горный курорт, в двух часах езды. Вы там были? Это очень живописное место. Да и торжество будет с размахом.

– У меня утром рейс в Москву. И если честно, я не хочу, тем более без приглашения.

– А вы думаете, я хочу?

– Так в чём дело? Зачем вы едете?

– Есть некие обязательства.

– «Обязательства»? – недовольство в тоне Болотаева. – А вы говорили, что гражданка свободной страны. Швейцария ведь без обязательств!

– Да, Швейцария, может, и без обязательств, а у меня, впрочем, как и у вас, обязательства, к сожалению, есть, и я обязана.

Тут Амёла сделала паузу, но Болотаев, вопреки её ожиданиям, на сей раз не стал любопытствовать, даже несколько отвёл взгляд в сторону и процедил:

– Раз обязаны – поезжайте.

Возникла напряженная пауза. Болотаев увидел, что Ибмас покраснела, как её платье. Он сделал шаг навстречу:

– Простите. Просьба женщины – закон. – Он как бы повинно опустил голову. – Я понимаю, что вы обязаны Голубеву хотя бы тем, что меня устроили на работу.

– Хм, глупости. – Ибмас вновь вроде обрела хладнокровие. – Вы, кстати, находка для компании Голубева. – Тут Болотаев в душе аж засиял, а она продолжает: – Просто в самый тяжелый момент моей карьеры, когда я ушла из одного банка в другой, Голубев, вопреки всему, в том числе и убыткам, ушёл со мной в новый банк.

– Да, – согласился Тота, – это поступок… Правда, я не верю, что такие сверхпрактичные люди, как Голубев, что-то делают просто так, тем более себе в убыток.

– Что вы хотите сказать? – Теперь Ибмас отвернулась от него. – На что вы намекаете?

– Да так, – постарался уйти от ответа Болотаев, а Амёла тогда задала вопрос в упор:

– Так вы едете со мной или нет?

– Честно? – Он стал перед ней. – С удовольствием. Только одно условие и вопрос. Я на торжество не пойду. Где-нибудь перекантуюсь. И утром – рейс. Успею? Мама – в Грозном.

– У меня тоже мама, – жёстко отреагировала она. – И потому я вас зову, потому что хочу обратно последним поездом, а это очень поздно.

– Извольте вам служить. – Болотаев сделал артистическое па и добавил: – Как раб ваш!

– Ха-ха-ха. – Ибмас вновь засмеялась, вновь стала смотреться в зеркало, спросила: – Так какой костюм взять?

– Этот.

– Вы настаиваете? – Теперь её тон стал жёстким, и Болотаев предположил, что в этом вопросе есть глубокий подтекст. – Так вы настаиваете? – повторила она.

– Да, – твердо ответил Болотаев.

– Тогда и вы должны переодеться в вечерний костюм.

Далее, как и прежде, бразды правления были в руках Амёлы. Она заставила Болотаева примерить аж три костюма. Оказывается, к этому времени она пригласила в это ателье фотографа и наспех, но были сделаны их совместные художественные фотографии. При этом Амёла не поленилась для отдельного фото переодеться в бежевое, вечернее платье, а с ними и высоченные шпильки, так что она на полголовы была выше Тоты. И последний стоял, смущаясь, как истукан, делая вид, что он не понимает фотографа, который просил их взять под руки друг друга и встать поплотнее, ближе. Что фотограф и сделал, просто сдвинул их. А работницы ахнули:

– Вот это пара!

Сказано это было по-немецки, но Болотаев суть понял, да и Амёла всё равно ему это перевела, правда, с некоей нагрузкой… Если честно, то Болотаев даже мечтал о таком развитии их отношений. Однако этот откровенный напор, который стала проявлять мадам Ибмас, стал его несколько настораживать. Он думал, что Амёла всё дотошно спланировала, ибо неожиданно выяснилось: на поезд они уже опоздали, да и неприлично ездить в таких одеждах в общественном транспорте. А прямо у входа в ателье уже припаркован чёрный лимузин.

Амёла села за руль, он – рядом. Она с места так рванула и так помчалась по узким улочкам, что Тота чуть ли не двумя руками ухватился за поручень. Однако за городом, особенно когда достигли гор, ход стал плавным, Болотаев совсем успокоился, расслабился и любовался красотой открывающегося пейзажа и всё время говорил:

– Вот также и у нас на Кавказе. То же самое, но у вас такие дороги, аптечная чистота кругом… Почему, Амёла?

– Потому что здесь умные люди живут. С головой дружат. 500–600 лет войны здесь не допускают. Понятно?

– Понятно… что мы малообразованны. Да и не свободны. Но горы у нас такие же. Точь-в-точь.

Вскоре, по мере подъёма по горному серпантину ввысь, погода стала ухудшаться, и вдруг они очутились в густом тумане. Чуть не съехали с дороги, а потом просто чудом или мастерством встречного водителя не попали в аварию.

Максимально сбавили скорость. Всё равно Амёла сильно нервничала, стала неуверенной. А Тота вновь обеими руками схватился за поручни.

– Может, я сяду за руль? – предложил он. – Но у меня с собой прав нет.

– Только на меня доверенность, – говорит Ибмас.

– Может развернёмся?

– Нет… Я обещала. Да и ехать осталось немного.

Судя по знакам, так оно и было – всего 25 километров. Однако серпантин всё круче, к тому же стал моросить дождь и наступили сумерки. У очередного населённого пункта их остановила полиция. Поехали дальше.

– Что они говорят? – спросил Тота.

– Погода будет портиться. Ночью возможен снег, гололёд.

– А у нас резина летняя?

– Мы там оставим машину, обратно поедем на поезде.

– А когда последний поезд?

– В десять с копейками… Как бы не опоздать, – волнуется Амёла.

– Куда не опоздать? – спросил Тота.

– На поезд, – почти что крикнула Ибмас. – А на этот юбилей меня к пяти звали.

– Звали вас, но не меня, – в очередной раз напомнил Болотаев.

– Тота, – недовольство в её тоне, – там будет весь свет России. Весь ваш бизнес. Это элита! Очень богатые и влиятельные люди. И вы должны с ними познакомиться. Понятно?