Книга Маршал, страница 88 – Канта Ибрагимов

– Два офшора, – сказал Болотаев. – Только не пойму, почему именно здесь, у тебя? Вроде и у нас, даже в метро, эти услуги есть.

– Это медвежьи услуги, – усмехнулась Амёла. – Те офшоры – капканы спецслужб и бандитов. А у нас всё чисто, почётно и даже дивиденды есть. Или вы, Тота, об этом забыли?

– Уже забыл. И вряд ли вспомню.

– С вашей-то нынешней должностью?!

– Какая должность! – воскликнул Тота. – Даже командировочные не дали. Наоборот, заявление об увольнении попросил Егоров написать.

– Вот это да?! И из кармана деньги не дал? Вот как страхуются. А вас подставляют.

– Но я ведь заявление уже написал, – смеется Болотаев.

– Сейчас это смешно. Но ведь это несправедливо и неправильно.

– По-европейски – да, – согласился Болотаев.

– А по-человечески?

– И по-человечески. – Он стал очень серьёзным.

– У вас ведь дети, семья. Кормить надо.

– Надо, – совсем стал грустным Тота.

– А я по всему вижу, что дела-то у вас не очень.

– А как же, – согласился он. – Война. Разруха. Я в Грозном. В театре. Кому нужен театр во время чумы?!

– А на каких условиях вас хотя бы взяли?

В двух словах Тота рассказал о мимолетной встрече с министром.

– Понятно, – подвела итог Амёла. – Вам надо помочь. Вас надо спасать.

– Да не сгущай краски, – засмеялся Тота.

– Пойдёмте в банк.

Они встали, и тут Тота сказал:

– А могу я твою маму увидеть?

– Мы переехали… Если она нормально себя будет чувствовать, то я хотела бы, чтобы вы пообщались.

Ехали на такси. За городом, в очень живописном месте, небольшой да основательный, видно, старинный дом, вокруг ухоженный парк-сад.

– Это ваш дом? – удивился Тота.

– Да, – улыбается Амёла. – Вот, видите, напротив дом – это клиника неврологии, где мама часто лечится. Как-то, глядя в окно палаты, она сказала мне, что ей очень нравится этот дом… К счастью, дом был выставлен на продажу. Я приложила усилия. Мама была так рада.

– Молодец, Амёла, – с восторгом прошептал Тота.

– Да, молодец, – поддержала его сама Амёла. – Вроде всё наладилось, всё есть. Однако здоровье маме не купишь. Так она и не избавилась от большевистского гнёта. – И, тяжело вздохнув, добавила: – Лишь бы мама хоть такой, но была.

А была старушка в тот день очень плохой. Дышала через аппарат. Вроде спала.

– Будить не надо, – говорит сиделка. – Сегодня кризис был. Врача вызывали. Вряд ли она вас узнает.

Обратно вновь ехали на такси.

Амёла стала смотреть в окно, словно видит Цюрих впервые. И вдруг встрепенулась, говорит:

– Как и мать, всех и вся боюсь. Боюсь надвигающегося, как тёмная ночь, как могила, одиночества.

Её настроение резко переменилось.

– Вам и всем советы даю, а сама… – Она вновь уставилась в окно и, когда уже машина стала тормозить, как итог, постановила: – Как хорошо, что вы приехали. Буквально взбодрили меня, всколыхнули.

На вид небольшой, элитный банк, где работала Амёла Ибмас, был в самом центре, в пешеходной зоне Цюриха. Амёла, как всегда, пошла очень торопливо. Неожиданно у самого входа остановилась и ткнула пальцем в грудь Болотаева и, словно внушая, сказала ему:

– Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Так в России говорят?

– Так, – согласился Тота.

– Вот так и будем действовать и работать с вашими партнёрами. – Она сделала паузу и добавила: – Отныне и навсегда. Но только с вашими, Тота, так называемыми партнёрами.

– Что значит «так называемыми»? – удивился Болотаев.

– Эх, Тота, Тота, не знаете вы деятельность этих русских чиновников и олигархов.

– Теперь знаю.

– Не знаете. Подноготную не знаете.

– Знаю. Для чего они войну в Чечне вновь затевают?

– Да, – согласилась Амёла. – Вчера ночью вновь в Москве дом взорвали.

– Да?! – Тота от неожиданности даже остановился. – Был в дороге – не слышал. Ужас!.. Небось вновь на нас повесили?

– Да. Объявили – чеченские террористы.

Они уже подошли к банку, и Амёла сказала:

– Тота, в банке всё видно и слышно. Только о деле. И прошу вас – делайте, как я говорю.

– Я так всегда и делал, – возмутился Тота.

– Отныне будет не как всегда, – твёрдо сказала Амёла. – Понятно?.. Ваше дело, когда будем в кабинете для встреч, чётко высказать всё то, с чем пожаловали.

– Так проще этого ничего и нет! – усмехнулся Болотаев.

– Вот и прекрасно. Пойдёмте в банк, там мы на «вы».

Этот банк, как и само здание, очень старый. Здесь витает дух Средневековья, словно вечность застыла, и в то же время, судя по оборудованию и аппаратуре, всё здесь ультрасовременно и при этом ни души не видно – всё видно в камеры.

– Это переговорная. – Амёла приглашает Тоту в небольшой кабинет. – Господин Болотаев, – она перешла на официальный тон, – дайте, пожалуйста паспорт.

Вернулась она не скоро. Уже было около четырех.

– Кстати, а дочь Егорова должна была быть здесь? – с ходу поинтересовался Болотаев.

– Да, я как раз с нею занималась, – говорит Ибмас. – Очень непросто. Непростая мисс. Сейчас я её приведу. А вас хочу предупредить. Открывается компания, то есть просто счёт, через который из России потекут значительные суммы. Распределителем кредитов будет эта девушка, а основным бенефициарием должны были стать вы. Вроде за гонорар.

– Да вы что? – удивился Болотаев. – Зачем мне это?

– Я тоже так думаю. Потому что деньги отмоют, а, чтобы концы в воду, бенефициария «замочат». Разве мало в России заказных убийств?

– Вот это да?! – удивлён Тота, а Амёла говорит:

– Уважаемый господин Болотаев, это тенденция. И не значит, что и в данном конкретном случае был бы такой итог. Однако бережёного Бог бережёт. – Она широко улыбнулась и продолжила: – Мне кажется, я в данном случае выбрала идеальный вариант… Сказала, что нам не рекомендовано особо сотрудничать с чеченскими клиентами – потенциальными террористами, как заявляет Кремль и Москва.

– Браво! – тихонько похлопал Тота. – Значит, я к этой компании и их делам отношения более не имею.

– Абсолютно… Сейчас я приведу дочь вашего замминистра Егорова.

Тота был в шоке. Развязная, юная девчонка в очень коротком платье. У неё два мобильных телефона в руках и столько же пейджеров. Она говорит по-русски с акцентом:

– Папа пишет на пейджер, чтобы я вообще эту тему с ним никак по связи не обсуждала… Ах, это вы подчиненный папы – Болотаев?