Онлайн книга «Дело застенчивой обвиняемой»
|
— Цианистый калий. — Перекрестный допрос, — торжествующе сказал Бюргер. — Доктор, в тот момент, когда вы видели Мошера Хигли, — сказал Мейсон, — заметили ли вы все эти симптомы, которые подчеркнул окружной прокурор? — Да. — Вы внимательно отнеслись к ним? — Ну… нет. Я их видел. Это все, что я могу сказать. — Значит, вы не отнеслись к ним внимательно? — В тот момент нет. — Почему? — Потому что я не знал, что эти вещи будут иметь значение. — Вы были вызваны как врач? — Да. — Вы знали, что этот человек умер и вам придется заверить причину его смерти? — Да. — Следовательно, вы осмотрели тело и все вокруг для определения причины смерти? — И да и нет. — Что вы хотите этим сказать? — Я хочу сказать, что я сделал то, что я бы назвал поверхностным осмотром. — В результате такого осмотра вы в тот момент пришли к выводу относительно причины смерти? — Я же подписал свидетельство о смерти. — Доктор, не уклоняйтесь от вопроса. Я спрашиваю вас, пришли ли вы в тот момент к выводу относительно причины смерти? — Ну… Да. — И вы решили, что этот человек умер в результате коронарного тромбоза, ведь так? — Да. — И вы подписали свидетельство о смерти, определяя это причиной смерти? — Да, сэр. — А теперь вы думаете, что ошиблись, когда подписывали свидетельство о смерти? — Да, ошибся. — Вы и теперь полагаете, что Мошер Хигли умер не в результате коронарного тромбоза? — Я знаю, что он умер не в результате коронарного тромбоза. — Вы знаете, что совершили ошибку, когда решили, что это было причиной смерти, увидев его в первый раз? — Да, сэр, и я хотел бы привести вам свои доводы. — В данный момент меня не интересуют ваши доводы, — сказал Мейсон. — Я вас просто спрашиваю в фактическом плане: совершили ли вы ошибку и пришли ли вы к ложному выводу? Вы можете ответить либо «да», либо «нет». Итак, пришли ли вы к ложному выводу или нет? — Да, — сказал доктор Грэнби, губы которого дрожали от гнева. — Можно ли коронарный тромбоз вызвать питьем шоколада? — Разумеется, нет. Коронарный тромбоз — это закупорка коронарной артерии сгустком крови, прекращающим ее циркуляцию и приводящим к смерти. — Ваша обычная манера не рассчитана на то, чтобы определить причину смерти? — Разумеется, нет. — То есть вы хотите, чтобы присяжные поняли так, что в тот момент вы использовали все лучшее в вашей профессиональной компетенции, искусстве и опыте, рассудительности для определения причины смерти. — Я вынужден признать, что я упустил из виду красноту кожи. — Вы хотите, чтобы присяжные поняли так, что в тот раз, исполняя свой священный профессиональный долг, вы не в полной мере использовали ваше мастерство и компетенцию? — Я пришел к неверному выводу, и это говорит само за себя. — Говоря по-другому, вы не сделали всего, что могли? Это верно? — Я сделал все, что мог. — Вы приняли во внимание все факты и обстоятельства? — Разумеется. — Тогда что же вы имеете в виду под заявлением, что вы не приняли во внимание красноту кожи пациента? — В тот момент я не учел, что это имеет какое-то отношение к причине смерти. — Но вы заметили это? — Да, заметил. — Вы учли это в совокупности с прочими фактами дела для определения причины смерти? — Да. — И решили, что это указывает на смерть от коронарного тромбоза? — Это один из симптомов смерти от цианистого калия или от отравления окисью углерода. — И в тот момент вы его заметили? — Да. — В тот момент это не указало вам на возможность смерти от цианистого калия? — В тот момент нет. — Почему? — Потому что я еще не был осведомлен об определенных моментах в этой ситуации, которые позднее изменили весь аспект данного дела. — Вы изменили свое мнение позднее, после того как вам сообщили об этих моментах? — После того как я ассистировал при вскрытии тела после его эксгумации. — В тот раз вы приняли во внимание значение этой красноты на коже? — Да. — И это явилось результатом этого дела, которое затем стало вам известно и оказалось значительным? — В известном смысле да. — Выходит, вы изменили ваше мнение относительно причины смерти, потому что вам что-то рассказали? — Нет, сэр. Это не так. — Вы изменили ваше мнение относительно красноты кожи, потому что кто-то что-то вам рассказал? Доктор заколебался и беспомощно посмотрел на окружного прокурора: — Я сказал это с учетом истории этого дела. — Когда вы говорите об «истории этого дела», вы ссылаетесь на то, что кто-то вам рассказал? — Да. — Следовательно, вы изменили ваше мнение в результате свидетельства, основанного на слухах? — Я этого не говорил. — Вы изменили ваше мнение о красноте кожи из-за свидетельств, основанных на слухах? — Ну… да. Если вам угодно выразить это так. — Благодарю вас, — сказал Мейсон. — Это все, доктор. — Одну минуту, — сказал Гамильтон Бюргер. — У меня есть несколько дополнительных вопросов, которые мне следует задать, хотя я надеялся, что они будут заданы в ходе перекрестного допроса. Доктор, почему вы теперь говорите, что Мошер Хигли умер в результате отравления цианистым калием? — Одну минуту, — сказал Мейсон. — Я возражаю против этого вопроса. Об этом следует спрашивать в ходе непосредственного исследования. Совершенно очевидно, что здесь произошло. Окружному прокурору не удалось высказаться об одной из частей дела, поскольку он почувствовал, что когда я стану вести перекрестный допрос свидетеля, то самим свидетелем факты могут быть раскрыты с впечатляющим эффектом. Предприняв эту авантюру, он теперь сам же и связан. Судья Эшхерст пощипал свой подбородок, на какое-то мгновение выглядя нерешительным. |