Книга Девчуля для братвы, страница 48 – Юлия Удалова

В коридоре послышались тяжелые шаги…

— Под кровать! — скомандовала вмиг побледневшая Варя, хотя куда было бледнее. — Улька, прячься! Улька, дурища! Если он узнает, увидит…

Не тратя времени на лишние объяснения и разговоры, я нырнула в темное узкое пространство, напомнившее мне зияющую пропасть могилы.

Меня охватило двоякое чувство. Как будто во сне, в другом мире. Но в то же время — наяву. Слишком — в другой, страшной реальности.

Ботинки.

Тяжелые армейские ботинки с клепками. Как те, что сегодня я заметила у Вольфа. Но у него они были простые, черные. А эти, если можно так сказать, вычурные, похоже, из самой настоящей крокодиловой кожи.

— Варвара, — позвал хриплый мужской голос, от которого у меня мурашки побежали по спине.

— Да, Борис Федорович? — пролепетала моя сестренка, которая отродясь не говорила таким испуганным голоском.

Ботинки из крокодильей кожи вплотную приблизились к ее туфлям на ровной подошве без каблука.

Я не видела, что он с ней делал, но воцарившееся в комнате молчание было громче слов. Я готова была выскочить из своего укрытия и убить обладателя ботинок на месте.

— Какая-то ты дерганая, Варвара, — медленно проговорил, наконец, Тавров. — Напряженная. Я же говорил, чтоб не смела меня обманывать? Говорил я такое тебе? А, ну рассказывай! Все рассказывай! Думала, сможешь что-то утаить от меня? Ты правда так думала, тварь?

Послышался хлесткий звук пощечины и Варино тоненькое «Не надо!».

Такого я выдержать не могла.

— Не смей ее касаться, урод! — закричала я, и выбравшись из своего укрытия, кинулась на Вариного обидчика.

Меня не смутило даже то, насколько страшным Борис Тавров оказался в реальности. Раньше бы я до смерти испугалась, но сейчас мной двигало только желание защитить сестру.

Больше всего он напоминал Карабаса Барабаса. Такое же заросшее черное бородищей лицо и злобные глаза, изучающие меня с недобрым прищуром.

— Это еще кто такая? Как сюда попала? — прохрипел Тавров. — Отвечай мне, Варвара! Живо! Ну!

Одной огромной рукой он схватил меня за горло и сжал толстыми пальцами. Я захрипела, пытаясь отлепить его руку, но бесполезно. Всё, что могла — только изо всех сил впиться ногтями в тыльную сторону его ладони, на которой был вытатуирован зловещий бык.

— Отпусти ее! — выдохнула Варя. — Это моя сестра!

— Сестра… — повторил Тавров, швырнул меня на пол, и Варя бросилась ко мне.

Я не сразу пришла в себя, судорожно глотая ртом воздух. Тавров посмотрел на прикрытое окно и свешивающуюся к нему ветку. Видимо, какие-то определенные мысли к нему в голову пришли, потому что он тут же принялся вызывать в рацию какого-то Заама.

Заам не отозвался, что окончательно насторожило Таврова.

— Гостей, значит, мне привела, шкура, — он сверкнул глазами в мою сторону, и рявкнул. — Поднимайся! Пошли обе! На выход!

Все, чего я боялась раньше, показалось детскими сказками по сравнению с настоящим, реальным страхом перед этим человеком, в глазах которого плескалась лютая злоба и безумие.

Он заставил нас с Варей встать рядом — голова к голове. Так и вывел во двор, приставив два пистолета — один к моему левому виску, а другой к Вариному правому. И поставил на колени.

— Ну что, чую, гости ко мне пожаловали! — громко сказал маньяк, сильнее вдавив тяжелые холодные дула в наши виски, словно хотел пронзить их. — Так выходите, гости дорогие! Или хозяина застеснялись? Так вы не стесняйтесь, милые, будьте как дома!

Варька судорожно всхлипнула, и я на ощупь нашла ее руку и тихонько сжала, на что Тавров отреагировал мгновенно.

Сразу с двух рук выстрелив в воздух, он вернул пистолеты в исходное положение и прошипел:

— Дернетесь еще раз, бошки разнесу!

Оглушающие звуки выстрелов ударили по барабанным перепонкам. В вольере неподалеку заметались, завыли волки. Выглядели они жутко, особенно самый крупный, у которого отсутствовал один глаз. Похоже, этот изверг содержал животных, чтобы над ними издеваться… Измученные, голодные и нервные, они кругами бегали по своей клетке.

— Так что, выйдет к нам кто-нибудь, или мне сразу отстрелить этим двум курицам головы? — крикнул в небо Тавров.

— Не надо, — раздался до боли знакомый голос. — Я здесь.

Вольф шагнул на пятачок перед домом, словно ниоткуда. Появился, как призрак. Призрак с пистолетом в руке.

Мне отчаянно захотелось рвануться к нему.

Господи, какая же я была дура, что постоянно убегала от него! Отчаянно сопротивлялась и не понимала, что именно в любви этого мужчины было заключено мое счастье. Именно он показал мне, что значит быть женщиной. Открыл меня. Заставил поверить в себя и свою красоту.

Он любил меня. Если бы не любил, то взял бы силой в первый же вечер.

Вольф скользнул глазами по моему лицу, и только потом посмотрел на Таврова. Я обратила внимание, что взгляд его задержался на руке Карабаса Барабаса, в которой он сжимал пистолет. Той самой, на тыльной стороне которой была татуировка быка.

— Очень хорошо, — кивнул маньяк, в свою очередь пристально разглядывая Вольфа. — Сейчас пусть выйдут все, кто пришел сюда вместе с тобой. Слава богу, снайперам тут засесть негде — место открытое. Специально я так дом строил. Потому обойдемся без неожиданностей. Ого, да тут у нас целый отряд ОМОНа. Давайте-ка, ребятушки, за ворота, и дверки за собой прикройте. А мы потолкуем.

Требования этого ужасного человека были выполнены незамедлительно — бойцы Вольфа покинули территорию.

— А теперь давай с тобой знакомиться, парень, — Тавров повернулся к Вольфу. — Ты чьих будешь? Мент? Не похож вроде… И где Заам с Гайрбеком не забудь мне поведать.

— Заам с Гайрбеком отдыхают, — жестко ответил Вольф — его глаза наливались хищным огнем. — А знакомиться нам с тобой, оказывается, и не надо. Ведь мы знакомы… Бык.

— Интер-е-е-е-есно, — прищурившись, протянул Тавров. — Очень интересно, откуда погоняло это тебе известно. Всех, кто его знал, давно уже черви сожрали.

— Да, всех ясеневских тогда, в ангаре положили, — кивнул Вольф. — Кроме тебя — главного палача группировки. Я искал тебя тогда и потом, ой, как искал. Но ты сгинул, как сквозь землю провалился… Вместе с их общаком. Смотрю, хорошо ты им распорядился, Бык, пластическую операцию сделал. Имя с фамилией сменил…

— Еще интереснее.

Тавров как будто забыл о нас с Варей и, как гончая, подался вперед. Но стоило Варе шевельнуться, как он стукнул ее по щеке стволом, напоминая о том, чтоб не рыпалась.

— По татушке, значит, узнал, — задумчиво проговорил Карабас Барабас. — Говорили мне лепилы в израильской больничке, что могут ее свести, да я пожалел, оставил. С армии у меня бычок этот, любимый… Вспомнил я тебя. Вспомнил, волчонок. Это твоему бате я тогда на Соколинской трассе башку-то прострелил? Весело было, правда? Что ж, продолжим добрую традицию. Кто эти телки тебе? Шлюхи? Хотя нет, думаю, кто-то поважнее, посерьезнее. Одна из них твоя жена? Вот эта?