Онлайн книга «Надежда умирает последней»
|
Ее даже не удивило появление в дверях двух вьетнамцев в темных очках. Они засекли ее и тут же свернули и скрылись за папоротником в одной из ниш в стене. Она видела, как струился вверх, к потолку, дым от их сигарет. – Готово. Номер 308, с видом на город. Вилли дотронулась до его локтя. – Там двое… – шепнула она. – Я видел. – И что же нам делать? – Не обращать внимания. – Но… – Мистер Барнард, – позвала мисс Ху. Они оба обернулись. Женщина помахала им листком бумаги: – Консьерж сказал, что вам пришла телеграмма. Гай нахмурился: – Я не жду никаких телеграмм. – Она пришла сегодня утром в Сайгон, но вас уже там не было, и ее записали здесь по телефону. Она передала ему записку и впилась в него глазами, когда он ее читал. Если там и было что-то важное, то Гай умело скрыл это. Он привычно сунул бумажку в карман и, подхватив чемоданы, подтолкнул Вилли по направлению к открытому лифту. – Хорошие новости? – раздался голос мисс Ху. Гай улыбнулся ей. – Просто записка от друга, – ответил он и ткнул в кнопку своего этажа. Вилли мельком увидела двоих мужчин, наблюдавших за ними из-за папоротника, и дверь лифта закрылась. Гай схватил ее за руку и молча, одними глазами сказал: «Не говори ни слова!» В молчании они поднялись на третий этаж. В номере Вилли недоуменно смотрела на то, как Гай крутился по комнате и осторожно водил пальцами под абажурами ламп, ощупывал выдвижные ящики, открывал стенной шкаф, проверял ночники. За изголовьем кровати он нашел то, что искал, – беспроводной микрофон размером с почтовую марку. Он оставил его на месте и подошел к окну. – Я польщен, – пробормотал он, глядя на улицу, – в стоимость номера входят нянечки. Она встала возле него и увидела через окно припаркованный внизу черный «мерседес». – А что в телеграмме? – спросила она шепотом. В ответ он вытащил из кармана листок и протянул ей. Она дважды прочла его, тщетно пытаясь уловить смысл написанного. «Дядюшка Сай спрашивал тебя. Намерен ехать Вьетнам гидом. Счастливых хвостов. Боббо». Гай опустил занавеску и забегал по комнате. Было видно, что он судорожно пытался что-то придумать. Вдруг он встал как вкопанный. – Тебе от живота не надо чего-нибудь? Она моргнула: – Как-как ты сказал? – Пепто-бисмол [6] , например. Тебе надо полежать, все-таки кишечная палочка – с ней лучше не шутить. – Кишечная палочка? – В полной растерянности она глядела на него. Он подкрался к столу и, не прекращая говорить, стал рыться в ящике в поисках бумаги из гостиничного письменного набора. – Уверен, это из-за той рыбы, которую ты ела вчера. Тебе все еще нехорошо? Он поднял в воздух перед ее глазами бумажку с нацарапанным «Да!». – Да, – сказала она, – да, очень нехорошо. Я… я, пожалуй, лягу… – Она запнулась – мне прилечь, да? Он опять что-то написал, и на бумаге появилось: «Тебе надо в больницу!» Она кивнула и пошла в ванную, оттуда послышались рвотные звуки и плеск воды в унитазе. – Ты знаешь, я что-то совсем расклеилась… мне бы надо к доктору… До нее дошло только теперь, пока она стояла у раковины и смотрела на струю воды, что он затеял. «Да он гений», – подумала она с внезапным благоговением. Повернувшись к нему, она спросила: – Ты думаешь, мы сможем найти врача, говорящего по-английски? Ее встретило одобрение в виде поднятых вверх двух больших пальцев. – Надо попробовать больницу, – сказал он. – Думаю, там отыщется кто-то, кто тебя поймет, пусть это будет и не доктор. Она подошла к кровати и нарочито тяжело села на нее так, что заскрипели пружины. – Боже, мне совсем плохо. Он сел рядом с ней и приложил ладонь ей ко лбу. С игривым огоньком в глазах он сказал: – Да ты хороша, как я погляжу. – Знаю, что хороша, – ответила она. Они оба с трудом удержались от смеха. – Да она еще час назад была в порядке, – сказала мисс Ху десять минут спустя, когда усаживала их в лимузин. – Ее совершенно внезапно прихватило, – сказал Гай. – Я бы сказала, на редкость внезапно, – сухо заметила мисс Ху. – Я думаю, это все из-за рыбы… – простонала Вилли с заднего сиденья. – Я смотрю, у вас, у американцев, – мисс Ху презрительно фыркнула, – очень нежные желудки. В прихожей больницы стояла дикая жара и кишел народ. Как только Гай и Вилли вошли внутрь, в помещении воцарилась тишина. Слышно было только, как ритмично постукивает вентилятор на потолке да плачет малыш на руках у матери. Взгляды всех были прикованы к двум американцам, шагающим к приемной. Вьетнамка за приемной стойкой с изумлением уставилась на посетителей, и, только когда прогремел голос мисс Ху, она, судорожно тряся головой, ответила. – У нас есть только вьетнамские врачи, – перевела мисс Ху, – европейских нет. – Неужели нет никого с европейским образованием? – спросил Гай. – А что, вы считаете, что ваша западная медицина лучше? – Послушайте, я не собираюсь спорить, кто лучше, а кто хуже, мне просто нужен кто-нибудь, говорящий по-английски. Хотя бы медсестра, у вас же есть англоговорящие сестры? Мисс Ху повернулась и сердито передала сказанное сестре в приемном отделении, та сделала несколько телефонных звонков. Наконец, Вилли проводили по коридору в отдельный кабинет для осмотров. В кабинете было только самое необходимое: стол, кушетка для осмотров, плевательница и набор инструментов. В пыльных стаканах красовались хлопковые тампоны и палочки для горла. Вокруг единственной в комнате голой лампочки лениво жужжала муха. Сестра подала Вилли драный халат и жестом приказала раздеться. В планы Вилли не входило раздеваться перед мисс Ху, наблюдающей из угла кабинета. – А нельзя ли мне остаться одной? – спросила она. Но та не пошевелилась. – А мистер Барнард, значит, остается? – заметила она. – Нет, – Вилли поглядела на Гая, – мистер Барнард не остается. – Ну что вы, я как раз собирался уйти, – сказал Гай, направившись к двери. На ходу он поделился с мисс Ху полезной информацией: |