Онлайн книга «Надежда умирает последней»
|
– Знаете ли, товарищ, в Америке это считается грубым, когда смотрят на раздевающихся. – Мне лишь хотелось увидеть подтверждение тому, что я слышала про нижнее белье западных женщин. – И что же именно вы слышали? – То, что оно сделано с единственной целью – пробудить в мужчине похоть. – Товарищ, – заговорил Гай, ухмыляясь, – я с удовольствием поделюсь с вами своими знаниями в области женского белья… Дверь захлопнулась, и Вилли осталась в комнате одна. Она переоделась в халат и села ждать на кушетке. Почти тут же в кабинет вошла высокая женщина в белом халате, лет сорока с лишним. На лацкане халата значилось имя: Нора Уокер. Она кивком поприветствовала Вилли и задержалась у кушетки, проглядывая какие-то записи в больничной книге. В коричневых волосах виднелись седые пряди, темно-зеленые глаза были бездонными как море. – Так вы американка, – сказала она с британским акцентом, – нечасто американцы здесь попадаются. На что жалуетесь? – Сильная боль в животе и тошнит. – Как давно? – Весь день сегодня. – Жар есть? – Нет. Судороги сильные. Женщина кивнула. – Распространенное явление среди западных туристов. Она снова заглянула в записи. – Это от воды. Другой набор бактерий в воде, чем тот, к которому вы привыкли. Через несколько дней должно пройти. Мне нужно осмотреть вас. Я попрошу вас лечь, мисс… – Она глянула в запись и остолбенела. – Мэйтленд, – тихо проговорила Вилли, – меня зовут Вилли Мэйтленд. Нора прокашлялась и ровным голосом попросила: – Пожалуйста, лягте. Вилли послушно легла на спину, чтобы врач могла осмотреть живот. Руки, прощупывающие живот, были ледяными. – Сэм Лэситер сказал нам, что вы можете помочь, – прошептала Вилли. – Вы говорили с Сэмом? – В Кантхо. Я встречалась с ним насчет моего отца. Нора кивнула и спросила деловым тоном как ни в чем не бывало: – Когда я тут нажимаю, больно? – Нет. – А так? – А так да, немного. Затем Нора, снова перейдя на шепот, спросила: – А как там Сэм поживает? Вилли сделала паузу. – Он погиб, – проговорила она. Руки на животе застыли. – О господи! Как?.. – Нора взяла себя в руки, сглотнула. – Я имею в виду, как… каковы ощущения? Вилли провела рукой, как ножом, по горлу. Нора сделала глубокий вдох: – Ясно. Руки ее задрожали над животом Вилли. Она постояла молча, опустив голову. Затем развернулась и подошла к шкафу с лекарствами. – Вам нужно попить антибиотики. Она достала бутылочку с пилюлями. – У вас нет аллергии на серосодержащие? – Думаю, нет. Нора достала чистую этикетку и стала писать на ней указания по приему. – Ваше удостоверение личности, пожалуйста, мисс Мэйтленд? Вилли достала водительские права Калифорнии и протянула ей. – Этого будет достаточно? – Вполне. Нора положила права к себе в карман. Затем она налепила этикетку на бутылку. – Принимайте по одной четыре раза в день. Улучшения должны наступить к завтрашнему вечеру. Она протянула Вилли пузырек. Внутри лежало штук двадцать белоснежных таблеток. На этикетке было написано название препарата и обычные указания по приему. Ни скрытых посланий, ни секретных указаний. Вилли вопрошающе взглянула на нее, но Нора уже направилась к двери. По пути она остановилась. – С вами был мужчина, американец. Он кто, родственник? – Друг. – Понятно. Нора с тревогой посмотрела на нее. – Я полагаюсь на верность того, что вы мне сказали по поводу аллергических реакций у вас, мисс Мэйтленд. В противном случае это лекарство может иметь очень серьезные последствия. Она распахнула дверь и увидела за ней мисс Ху. – В порядке ли мисс Мэйтленд? – спросила она. – У нее умеренная кишечная инфекция. Я дала ей антибиотиков, и к завтрашнему дню ей полегчает. – Мне уже немного лучше, – заверила Вилли, поднимаясь с кушетки, – хотелось бы на свежий воздух. – Прекрасная мысль, – одобрила Нора, – свежий воздух и легкая здоровая пища. Никакого молока. Желаю приятно провести время в Ханое, мисс Мэйтленд, – сказала она, выходя из кабинета. Мисс Ху гордо улыбнулась Вилли и язвительно произнесла: – Вот видите, даже у нас, во Вьетнаме, можно найти первоклассных врачей. Вилли кивнула и потянулась за одеждой. – Да, пожалуй. Спустя пятнадцать минут Нора Уокер, покинув больницу, катила на велосипеде в сторону улицы с лавками портных. Она задержалась у уличного торговца лапшой, взяв себе бутылку лимонада и плошку фо [7] , заплатив аккуратно сложенной купюрой в тысячу донгов. Лапшу она съела здесь же, примостившись на тротуаре. Доев последние капли перченого бульона, она пешком направилась к портному. В лавке никого не было. Она прошла сквозь штору из бус и вошла в затемненную комнату, где и осталась ждать среди запыленных рулонов шелка, хлопка и парчи. Штора в проходе рассыпчато звякнула, и стало ясно, что ее связной прибыл. Нора повернулась к нему лицом. – Я только что видела дочь Билла Мэйтленда, – сказала она по-вьетнамски и протянула удостоверение. Мужчина рассмотрел фотографию и улыбнулся. – Ну что же, сходство налицо. – Есть и некоторое затруднение, – сказала Нора, – с ней мужчина. – Ты говоришь о мистере Барнарде? – Он снова улыбнулся. – Мы осведомлены. – Он из ЦРУ? – Нам так не кажется. Очень похоже, что он сам по себе. – Так вы за ними наблюдаете? Мужчина пожал плечами: – Это совсем нетрудно. Среди обычной толпы детей на улице они вряд ли заметят какого-то бродягу-подростка. Нора сглотнула, силясь задать следующий вопрос: – Она сказала, что Сэм погиб, это правда? Улыбка сошла с его лица. – Нам очень жаль. Похоже, со временем здесь не стало спокойнее. Отвернувшись, она попыталась проглотить комок в горле, но боль не уходила, и она уткнулась головой в один из рулонов шелка. |