Книга Малыш на миллион, страница 44 – Айрин Лакс

— Тимур Дамирович, вы меня слушаете?

Возвращаюсь к разговору с юристом.

— Слушаю.

— Серафима…

Да, вот теперь ясно, почему меня понесло на мысли в том направлении. Просто юрист упомянул ее проклятое имя, и как результат, все остальное пошло снежным комом.

— Серафима Георгиевна интересовалась, может ли она в будущем открыть бизнес на свое имя.

Опа! Вот это поворот…

Я ее оставил ненадолго! Сколько дней прошло? Всего неделя? Чуть больше, кажется! Около десяти дней прошло, а Серафима уже бизнесы мутить собралась. Какая прыткая девочка!

— Что там за бизнес?

— Цветы какие-то. Декор. Сухоцветы.

— Ерунда бабская, словом. Что сам думаешь?

— Если желаете всюду “светить” свой брак и фамилию…

— Нет.

— Я так и сказал. Тем более, ваш договор предусматривает недопустимость владения иными формами бизнеса, кроме тех, которые нужны вам.

— Обиделась?

— Что?

— То! Обиделась она на отказ или как? — спрашиваю с неподдельным интересом.

— Я объяснил ей, что нельзя. На этом разговор закончился.

Юрист на мой вопрос так и не ответил. Просто ему на обиды Серафимы плевать, вот вся правда. Я не уверен, что мой юрист вообще Серафиму за человека держит. Скользкий тип. Родную мать продаст, но умный. Слишком умный, чтобы предавать меня.

Обговорив еще несколько деталей, спустился к завтраку. Разговор с родителями не клеился.

— Как Дина? — спрашивает отец.

— Давно не был у сестры. Но кажется, все путем.

Мыслями далеко отсюда. Больше не сидится на месте. К тому же на телефон приходит сообщение о том, что напали на след Баженовых. Не отца, но дочери.

А что, тоже улов.

Попрощавшись с родителями, возвращаюсь на родину. Кажется, самолет летит слишком медленно. Перелет в несколько часов кажется пыткой. Дорога от аэропорта до дома… та еще тягомотина.

Нужно проверить обстановку в доме, убеждаю себя.

Не хочу привязывать причину к Серафиме, это лишь неуемное желание оказаться в стенах родного дома.

Все должно было быть таким простым. Но фокус в том, что все простое оказывается самым тяжелым.

*** *** *** 

— Где Серафима? — хватаю за плечо первого попавшегося охранника.

— У себя.

Поднимаюсь в спальню фиктивной жены! Рывком распахиваю дверь. Пустота. Вихрем вниз. Нахожу того же самого охранника.

— Упустили, ротозеи! Нет ее в спальне.

— Простите. У себя… На цокольном этаже, то есть.

— Не понял.

— Сейчас покажу, — объясняет охранник.

Удивленно иду следом. С каких это пор “у себя” для Серафимы означает пребывать на цокольном этаже?! Там есть бильярдная, игровой и тренажерный зал. Две или три комнаты пустуют, еще не решил, что там будет…

— Вот сюда, пожалуйста, — показывает мне рукой охранник на дверь.

Как раз одна из тех дверей, комнаты за которой остались пустыми.

Открываю дверь, она распахивается бесшумно. Хотел выругаться вслух, но слова застряли в горле. Я словно оказался в лавке начинающей ведьмы! Стеллажи вдоль стен — коробки, лотки, баночки с сушеными цветами. С некоторых полок свешиваются целые веники, пучки сушеной травы.  Посреди этого ведьминского логова сидит Серафима, с самым серьезным видом склонившись над столом, на котором разложены пучки и веточки.

Говорю же, ведьма!

— Ты что здесь устроила?!

Вздрогнув, Серафима отрывает взгляд.

— Напугали! Из-за вас веточку испортила!

— Какую веточку… Что это вообще такое?! — обвожу взглядом помещение. — Колдуешь?

— Если бы. Это мое хобби! — сердито сверкнула глазами. — Все в рамках бюджета на непредвиденные расходы. Вам не сообщили, что ли? Мирон не смог с вами связаться, а ваш юрист, кажется, себя такими мелочами не стал озадачивать.

— Юрист со мной утром связался. Странные вопросы задавал. Но я вижу, что дела обстоят еще страннее, чем мне послышалось.

Огляделся по сторонам, схватил одну из веток, с мелкими сиреневыми цветочками.

— Лаванда.

— Похвально, что вы разбираетесь в цветах!

— Я не разбираюсь, — отложил ветку на место. — Но лаванду только тупой не узнает. И что это такое?!

— Как что?! — пожимает острыми плечами. — Хобби. Я же пояснила. Обещанного вами сада нет, оранжереи — тоже. Я решила увлечь себя составлением букетов из засушенных растений.

— Мдааа… Я словно в избушке…

Едва не сказал, что нахожусь в гостях у Бабы-Яги, но если быть откровенным, Баба-Яга из Серафима вышла самая симпатичная. Я бы вмиг с нее рабочий фартук содрал и не терял времени зря! Серафима встает, сложив руки под грудью.

— То есть вы против?!

Вопрос прозвучал так пылко, словно мне с одного удара молотка в лоб вогнали здоровенный гвоздь.

— Кажется, юрист уже сказал. Никаких бизнесов тебе мутить не разрешено.

Обиделась.

— К тому же кто этим сушняком интересуется?!

— Это хенд-мейд, сейчас очень популярно. Ручная работа. Каждый составленный букет выходит эксклюзивным, в единственном экземпляре. Это не колбаса, чтобы ее продавать тоннами! Но все же спрос есть.

— В убыток, наверное.

— Нет! Я немного набросала! — достает из ящика стола бумажку. — За некоторое время смогу даже вернуть потраченное. Смотрите…

Циферки, надписи! Едва замечаю. Гораздо больше липну взглядом к тонкой шее, на которой бьется синеватая венка. Ее бы зубами… Растерзать. Чувствую жажду… Не вурдалак же я, но, кажется, очень к этому близок.

— Посмотрели? Убедились?

— Твой бизнес-план, что ли? — скатываю бумагу в шар, метко запустив в урну. — Там ему самое место. Про бизнес забудь. В общем, хочешь с этим сушняком возиться, пожалуйста. Но не в ущерб всем остальным важным занятиям, которые я для тебя указал.

Серафима быстро отворачивается. Не успел посмотреть ей в глаза.

— Хорошо. Это не в ущерб, не переживайте… — сверяется с часами на запястье.

Откуда у нее часы? Я не покупал. Приглядываюсь. Крупные, мужские. Подделка под швейцарский Patek Philippe.

Так…В башку сразу чем-то стрельнуло! Ревность спалила все намерения. А ведь я многое хотел. Но сейчас взбесился: почему на моей жене мужские часы?!

Как? Откуда взяла... Неужели у нее ухажер появился?! Так я его мигом лишу возможности дышать!