Онлайн книга «Лабиринт искажений»
|
Ткачёв смолк. Молчал и прокурор. Потом робко заметил: — У меня один эксперт, и то, только с лупой… — Товарищ прокурор, — не выдержал полковник, но кричать не стал. — Вы знали, что город будет расширяться. Но не вы, не Гладышев так и не подняли вопрос о переоснащении своих структур. О расширении парка машин и оборудования. Вы только лебезили перед Козыревым, думая, что он возьмёт вас с собой в Москву. Москва же давала городу деньги на расширение! Но вы даже заикнуться не смели о расширении своих штатов, поскольку любовница Козырева — Шмелёва, полностью контролировала всё распределение денег. Но как потом выяснилось, Елена Петровна была агентом иностранной разведки, а у вас под носом действовала целая группа террористов. Я свою задачу выполнил — группа террористов уничтожена. А до ваших внутригородских разборок мне дела нет. И вообще, я сегодня докладываю наверх о выполненной работе, и если не будет больше указаний, то уезжаю. И добавил очень тихо: — Только с ребятами попрощаюсь… Полковник вернул эксперту огрызок яблока и под удивленный взгляд прокурора вышел из кабинета. На выходе он столкнулся с Надеждой Ивановной — женщина явно подслушивала. Она сделала вид, что оказалась случайно на его пути и, сделав шаг к шкафу, нагнулась над нижней полкой. Полковник сначала смотрел на оттопыренную попу секретаря, потом быстро подошёл и положил ладони на это великолепие. Надежда Ивановна сильно вздрогнула и тут же выпрямилась. Он тихо шепнул ей на ухо: — Я не верю, что вы никогда и ничего не слышали. Наверняка, вы сможете мне что-то сказать… Она прикрыла глаза и шепнула в ответ: — Вроде у Гладышева были документы, компрометирующие прокурора. Я слышала, как они ругались… Андрей Викторович провел ладонями вверх-вниз, замечая, как лицо женщины краснеет: — Как замечательно, что секретари подслушивают. Из прокуратуры Ткачёв вылетел, будто его ошпарили кипятком. Залетев в машину, сильно ткнул в бок спящего Хмеля. — Летим к дому Топтыги. Шевелись же! Очнувшись, агент завёл машину, и они помчались к жилищу «авторитета». — Ты чего такой ошампуренный? — недоумевал Хмель. — Коньяка больше нет. — Коньяк не нужен, зато есть мысль как словить этого бармена. А где мой пистолет? У меня ещё обойма осталась. Хмель внял важности момента и пистолет отдал. Полковник залихватски вставил в него обойму и воткнул оружие в кобуру. К дому Топтыги они «долетели» минут за пять — у Хмеля оказалась чудной зрительная память. Ткачёв буквально на ходу выскочил из машины и добежал до двери. Сильно постучал. — Серафима, открывай! Но дверь открыл сам Мишин. — Чего кричишь, полковник? — О, вот ты мне и нужен! Ну-ка, зайдем в дом… Ткачёв затолкал «авторитета» в прихожую. — Говори, у Гладышева есть дача? — У него нет. У жены его — Ирки есть домик. — Ты там бывал? Топтыга отвел взгляд. — Я вижу, что бывал. Собирайся… — Начальник, погодь… — Некогда годить. Надевай валенки и дуй за мной. Покажешь мне дачу этой Ирки. Я в накладе не останусь. Топтыга поверил полковнику. Ткачёв ему не сделал ничего плохого, а наоборот, предупреждал об опасности не раз. В машине Андрей Викторович передёрнул затвор пистолета и поставил оружие на предохранитель. У Хмеля на коленях лежал приготовленный автомат, и он рулил, поглядывая на сидевшего рядом Топтыгу. «Авторитет» указывал дорогу к даче Гладышевой. — Чем же тебя взял начальник ментовки Зареченска? — Ткачёв задал вопрос и Мишин запнулся. Но потом, все же ответил: — Хитрый он, гад. Директор нашего рынка — Серафиме свояк. Они вместе на зоне когда-то пересеклись. Ну, подружились. Свояк нам скидывал маляву — кто и с какими деньгами с рынка уходит. Мы там пощипали несколько раз… Короче, узнал Гладышев, чем мы занимались, и терпил на признание подписал. Вот мы и договорились, срок-то нехилый светил. А оказалось, что это Серафима ему всё рассказывала, ну ты слышал, что он на кошельке её взял. Она ему и Цыгана сдала, когда тот в город приехал по просьбе Автондила. Гладышев быстро с Цыганом сошелся — тот ему девочек поставлял, и пистолет с глушителем продал. Тогда мы с Цыганом крепко поговорили, он обещал и божился, что не будет больше… — Вот почему ты в первый раз мне об этом не сказал? А, Топтыга? Я же тебя, как человека просил! — Да! Чтобы потом Серафима все Гладышеву рассказала! А потом бы меня пришили, как Цыгана… Да и не знал я тебя, мало ли чего Автондил начирикал. — Понятно. Испугался, значит… — Понимай, начальник, как хочешь. Но на мне крови нет. Стой, вот дом Гладышевой, — Мишин показал на неприметный домишко, окруженный зелёным забором. По забору тянулись кусты малины и смородины. Хмель остановился. — Пойду, погляжу, — агент вышел из машины, передав автомат Ткачёву. — Как махну, иди ко мне. Андрей легко открыл дачу Гладышева, посмотрел вокруг и зашёл внутрь. Вход в погреб он искал долго — дощатый люк был спрятан у стены, да под ковром. Пришлось повозиться. Открыв люк, Андрей залез в погреб и при свете фонарика стал снимать с полок банки с вареньем. Было неудобно, да вдобавок одна банка раскололась, и он чавкал ботинками по сладкой массе, смешавшейся с мёрзлой землёй. «И зачем варенье в трёхлитровые банки закатывать?» — подумал он, неудачно задев ещё одну банку, с хрустом расколовшуюся под ногами. Андрюха, так его звали в детстве, с самого раннего возраста любил занятия, будоражащие нервную систему — забирался на крыши высотных домов, благо их было много в Москве. Шатался по наваленным на стройках плитам; незаметно проскакивая мимо сторожей, взбирался на башенные краны; гонял на велосипеде «Орлёнок», подаренным родителями, по лесным канавам и оврагам. Конечно, часто приходил домой в синяках и ссадинах. — Ты меня в гроб сведёшь! — кричала на него мать. Отец, будучи занятым на постоянных заработках, времени сыну не уделял. Приходя поздно и уходя рано, только шумно вздыхал и хлопал дверью. Андрюха повзрослел рано. Ему не были интересны игры одноклассников, так же как не были интересны и сами одноклассники, вечно боявшиеся сделать что-то неправильное. Его тянуло к парням более взрослым. Тем, кто втихаря курил за спортзалом школы, а вечерами в кустах у футбольного поля пил портвейн со странным названием «Агдам». А выпив, и накурившись, начинали рассказывать различные истории, разглядывая проходивших невдалеке девчонок. Такое времяпровождение довольно быстро Андрюхе надоело. Парни только мололи языками, но делать ничего не делали. И как-то он назвал их пустобрёхами. Компания решила проучить его, а один даже ударил. Андрюха, несмотря на то, что был младше, не спасовал, а разбил пустую бутылку из-под портвейна, и эту «звёздочку» всадил в ногу обидчика. С тех пор, близко к нему никто не приближался, а Андрюша попал под надзор инспектора по делам несовершеннолетних. |