Книга Северная королева. Книга 2, страница 63 – Анна и Валентина Верещагины

Тусклый пятачок света мелькнул и исчез за поворотом лестницы, уводящей в подземелья. Решила вернуться туда, отыскать управляющего и серьезно поговорить с ним. Только через минуту изменила свое намерение. Свет звал еще дальше, в темницы, туда, где обитали Дух и безумец. Мысль, пришедшая в голову, показалась здравой, и я стала спускаться ниже того уровня, где находились кладовые. Жалела лишь об одном — второпях не захватила масляный светильник или хотя бы факел, потому двигалась на ощупь, осторожно выверяя каждый шаг по узким ступеням лестницы. Тени, заметавшись по стенам, дали знать, что где-то рядом появился источник света. Прислушавшись, уловила звук торопливых шагов — кто-то шел следом. Застыла, прислонившись к шероховатой, чуть влажной поверхности, ожидая, и вскоре услышала негромкие голоса, а свет стал ярче. Подняв голову, увидела Лельку и эрт Вэрона.

— Ниавель, почему ты, не раздумывая, бросаешься в новую авантюру? — перегнувшись через перила, отругала меня альбина.

Я проигнорировала ее выпад, выразительно глядя на Риса. И он, протиснувшись мимо меня, возглавил шествие. Когда спускалась сюда в первый раз, лестница казалась мне бесконечной, сейчас по сложившейся привычке, ходко преодолела это расстояние. Пытаясь сосредоточиться, обдумывала замысел, но постоянно отвлекалась, сжимая зубы, чтобы не сорваться и не накричать на брюзжащую альбину. Нашла в себе силы погасить вспыхнувшее раздражение и процедила:

— Лелька, может, хватит?! — обернулась к бормочущей неприятные речи девушке.

Вопрос мой остался без ответа, Лелька сделала вид, что оглохла. Я схватилась за голову, в голосе звучали умоляющие ноты:

— Сколько можно? У меня и без твоих придирок забот хватает! — нервно потерла виски, готовясь к очередной обличающей тираде.

Лелька глубоко вдохнула, глаза ее сверкнули стальным блеском в полумраке, ярким пятном засиял красный зрачок. Я поняла — альбина скользит по кромке грани, а мой гнев только усугубит сложную ситуацию. Потому тоже вдохнула и спокойно позвала подругу:

— Лелька, пришла пора поговорить. Знаю, будет непросто, но нам необходимо объясниться! Нельзя вечно таить в себе обиду! — мои собственные переживания отразились в этой просьбе.

Альбина смотрела, не мигая, и страх сквозняком пробежал между моих лопаток, потому что возникло ощущение, будто передо мной стоит переродившееся существо. Едва уловимый вдох и легкое покачивание головы дали понять, что Лелька не желает беседовать со мной. Хмыканье следящего за нами Риса и его обидное высказывание:

— Опять уходит от ответа, впрочем, как и всегда! Трусливая, глупая альбина!

— Заткнись, эрт Вэрон! — пригрозила Лелька, одаривая рыцаря испепеляющим взглядом.

Почудилось, что я попала между двух огней, готовящихся спалить все в округе. Презрительная усмешка Риса, предназначенная воительнице, и я узнаю новое.

— Ударишь, как и обычно, выпуская свою ярость! Это проще, трусишка, нежели встречаться со своей тьмой!

— Что тебе известно о том? — я не узнала голос своей альбины, настолько непривычно он звучал. Она вся напряглась, готовая совершить прыжок и убить недруга.

Эрт Вэрон не сдвинулся с места, только вспыхнул, как искра в разгорающемся костре, зрачок в его зеленых глазах.

— Думаешь, мне нечего вспомнить? — проскрежетал он, не отводя бешеного взора от Лельки.

Растеряно поглядывая то на женщину, то на мужчину, я искала способ их примирить, понимая опасность возникшей ссоры, но не в силах вмешаться, просто стоя и слушая, ловя каждое произнесенное слово.

— И я стоял у темной черты, — тяжело дыша, продолжал Рис, — сражался с тенями, стараясь не слышать жуткого шепота, заглушающего прочие звуки, — сейчас он был сам на себя не похож, что-то звериное появилось в его облике.

— Что твои тени по сравнению с моей тьмой? — прошипела Лелька, держась за рукоять меча так крепко, точно висела над обрывом, и это было ее единственным спасением от падения вниз.

— Тьма одна для всех ар-де-мейцев! — эрт Вэрон в запале грохнул светильник о пол, и разлилось масло, побежал по серому камню с шипением огонь, озаряя мрак.

Я не вскрикнула, даже не дрогнула, нахмурилась сильнее, пытаясь найти верные слова, чтобы вклиниться в их диалог. Лелька гнула свою линию, не обращая внимания на мечущиеся всполохи пламени:

— У тьмы сотни оттенков….

— Назови один? — Рис демонстративно скрестил руки на груди, и я ощутила все его чувства.

Они смешались с переживаниями альбины, и я начала тонуть в этом хаосе мыслей и терзаний. Приказала себе держаться, уцепилась взглядом за полыхающий огонь, вслушалась в спор.

— Предательство! Бессилие! Ненависть к самой себе! — злая насмешка коснулась губ Лельки. — Разве тебе, благородному рыцарю, они знакомы?

Я покачнулась, потому что мне был известен ответ. Тьма подданных обступила со всех сторон, и Рис, и Лелька уже не виделись мне людьми — размытые тени, готовые слиться в одну и поглотить меня целиком.

Дух ледяным ветром дотронулся до моего тела, скользнул по ногам, закрутив подол платья, и я применила силу, возвращаясь в реальность.

— Хватит! — заморозила спорщиков, погасила пламя, прогнала мрак, окутывающий сознание, и разобралась в чужих чувствах. Посмотрела на эрт Вэрона:

— Как ты стал клятвоотступником? — щелкнула пальцами, разрешая ему говорить.

Мне не хотелось, чтобы все получилось именно так, но другого пути остановить зарождающееся безумие не было.

Рис не отвел глаз, ответил твердо, без колебаний:

— Как и многие другие ар-де-мейцы! Сколько их было до меня? — его вопрос повис в воздухе, а мне стало трудно дышать, потому что слышала, как наяву, каждую невысказанную фразу.

Не выказала свою слабость, прикусила губу до боли, но она не спасла, и я опустилась на пол, чтобы не видеть никого — только исхоженную тысячами ног каменную плиту.

Рис тяжело присел рядом, суетливо вытащил из-за пазухи глиняную фляжку, замешкался, размышляя, и протянул ее мне.

Поначалу показалось, что задыхаюсь, и закашлялась с непривычки, второй и следующий глотки дались мне легче, но в голове, как ни странно, прояснилось, а сил прибавилось.

— Сколько? — спросила у него, потому что была обязана узнать это. Передала фляжку обратно, глядя в лицо пристально, чтобы не упустить ни единой эмоции.

Эрт Вэрон встретился со мной глазами и отозвался:

— Вы третья, кому я дал клятву верности, — вдохнул, — и надеюсь, последняя! — ощутила глубокую веру, полыхающую в его душе, подобно яростному лесному пожару. — Той ночью в Хрустальном городе я не лгал вам, моя королева! — поднял руку, отсалютовал флягой, сделал жадный глоток.

Громкие хлопки и фырканье оповестили, что думает Лелька о словах Риса. Я отвлеклась, повернувшись к ней:

— Ну, а ты за что коришь себя?