Книга Северная королева. Книга 3, страница 24 – Анна и Валентина Верещагины

— Ниа, я с тобой разговариваю! — фраза Лиса ворвалась в мои мысли и вернула меня в реальность.

У меня нашлось, что ему сказать.

— Потому что я просила Алэрина найти Северию, — не удивилась тому, что Гурдину известны тайны и секреты обитателей замка.

— Почему именно ему? Ведь есть я! — если бы он мог, то ударил бы себя кулаком в грудь, а так молнией взлетел к потолку и ударил в верхний стеллаж.

Книги, стоящие на нем, посыпались вниз, и я отпрянула.

— Успокойся, — попросила и отошла к столу.

Ноги отказывались меня держать — слишком много событий произошло сегодня, и я присела на бархатный стул. Лис, зло сверкая глазами, спустился, ему не терпелось действовать.

— Хочешь… хочешь… — захлебываясь эмоциями, оповестил он, — я отправлюсь в Дэл-Ри и верну Северию домой?

Я должна была бы ликовать, рыдать от восторга и кричать: «Да-а! Конечно! Почему ты еще здесь?», но молча обдумывала его предложение. Холод прочно сковывал мою душу, и все, кто мне дорог, находились в безопасности.

Лис тихо рыкнул:

— Грыр побери, Ниа! Что с тобой? Ты словно мертвая!

— Мертвый ты, а я жива…пока, — с намеком произнесла я, надеясь, что он поймет.

Ган всегда умел читать между строк, и все, что я не договорила, не осталось для него сокровенной тайной. Его же мысли оставались для меня загадкой. Просто я думала, что призраки не умеют настолько проникновенно вздыхать.

— Старец сказал, что я должен только найти сестру и рассказать тебе о ней, — после продолжительного, гнетущего безмолвия изрек Лис.

— Гурдину известно больше нашего, поэтому послушаемся его советов. Ты нашел ее и рассказал мне, а я передам сведения Алэрину. Быть может, это что-то значит?

— Будем надеяться, — мрачно постановил он и буркнул. — Что же еще остается?

— Надежда — это целая сокровищница, ведь есть люди, которые обделены ей, — рассудила я.

— Ненавижу ждать! Это напоминает мне месяцы, проведенные за решеткой! — с ожесточением поведал Лис, и лед на моем сердце вновь дал трещину.

Как же сложно существовать без чувств! Ты богат, когда имеешь возможность жить, испытывая всю гамму эмоций. Я отдала свое богатство по доброй воле, но дождусь дня, когда верну себе все, до последней слезинки. Ган наблюдал за мной и тоже что-то решал. Его задачки были сложнее моих, но и возможностей у призрака было больше. Лис подскажет, когда придет мой черед.

Он хотел утешить, подлетел ближе, опустил призрачную ладонь на мое плечо и приготовился произнести что-то ободряющее. Но на лестнице послышался шум, и в библиотеку ввалился эрт Лагор.

— Эра Ниавель, мне сказали, что… — осекся, увидев нас, и выпучил глаза.

Я не ощутила никакой неловкости, будто ничего необычного не произошло, и пригласила рыцаря присоединиться:

— Входи, Ренд.

А вот у Лиса проснулась совесть, призрак пожалел, что не объяснился раньше со старым другом. Он рассеяно опустил голову, но потом решил не затягивать и произнес:

— Привет, — под конец нашел в себе силы взглянуть открыто на эрт Лагора.

Ренд нервно кивнул и переступил через порог. Судя по играющим на скулах желвакам, рыцарь сейчас отчаянно сражался с бушующими внутри эмоциями. Библиотека погрузилась в молчание, и, чтобы прогнать его, я открыла травник и бездумно перевернула несколько страниц.

— Я забыл, — эрт Лагор очень медленно дошел до стола, взгляд его словно пристыл к лицу призрака, — что ты выкрутишься из любой ситуации.

— Мне удалось обмануть смерть, — усмехнулся Лис, и Ренд ответил ему кривым смешком:

— Тогда ты знаешь, кто я есть! — решил одним махом разрубить все узлы.

Лис озадаченно воззрился на рыцаря, но пояснений не добился и развернулся ко мне. Я считала, что эрт Лагор должен сам закончить начатое, поэтому не шелохнулась.

— Не знаю! — тишину вспугнул раздраженный возглас Лиса.

Неизвестно, что напридумывал себе Ренд о призраках. Наверное, решил, что бесплотные духи всемогущи и способны проникать в мысли людей… и нелюдей тоже. Моргнул пару раз, надеясь, что само образуется, но мешкать с признанием не стал:

— Ты — ар-де-меец, а я потомок са'арташи, — кивком указал на меня. — Твоя сестра видела!

На Лиса напало оцепенение. Его хватило лишь на то, чтобы попеременно смотреть то на меня, то на рыцаря. Я не вмешивалась, продолжая бездумно листать травник. События, будто текли мимо меня, а я являлась сторонним наблюдателем.

Неторопливое шуршание книжных листов, разбавил голос Лиса.

— На чьей ты стороне? — Ровно поинтересовался он у Ренда. — Мне известно, что для са'арташи кровные узы важнее всего прочего. Значит ли это, что вы обязаны поддерживать друг друга безо всяких клятв?

— Нет, — без заминки ответил эрт Лагор. — Мы помним цену каждого обещания.

Я перестала отмалчиваться, мне нужно было открыть важный секрет.

— Фрон собирался убить Беккит. И, если бы не вмешательство пленника медальона, то одному потомку са'арташи удалось бы уничтожить другого.

Призрак и рыцарь обескуражено взглянули на меня и дружно переспросили:

— Фрон потомок са'арташи? Он собирался убить Беккит?

— У меня нет повода сомневаться в его словах, сказанных перед смертью, — без колебаний отозвалась я, и Лис обличающе вскинулся:

— И когда ты намеревалась сообщить мне эту оглушительную новость?

Я не чувствовала за собой никакой вины, о чем не замедлила сообщить:

— Тебя не было рядом, если помнишь?!

— Простите великодушно, — разъярился Лис, — что искал пропавшую сестру и не сподобился навестить вас и поболтать! — рассеялся по библиотеке туманом, не в состоянии усидеть и успокоиться.

А я, наверное, только-только осознала, что брат обрел долгожданную свободу, которую не имел при жизни. Сейчас он негодовал не потому, что всерьез злился на меня, а потому что сам не уследил. Став призраком, Ган стремился наверстать упущенное, быть в нескольких местах одновременно, решить множество задач и помочь огромному количеству народа.

— Лис, — мягко позвала я и напомнила. — Всему свое время. Мы заговорили о Фроне в нужный час, — и перевела взгляд на притихшего эрт Лагора. — Что можешь сказать ты?

Сосредоточенно подумав, рыцарь сокрушенно покачал головой.

— Всегда считал, что потомки са'арташи рождаются в знатных семействах, а Фрон, как было известно всем обитателям Золотого замка, выходец из простого народа.

Я сочла нужным пояснить:

— С помощью медальона, в котором заключена душа древнего колдуна из Ар-де-Мея, Фрону удалось спрятать свое истинное лицо. И мы с вами вряд ли точно узнаем, где именно родился эрт Гивей — в жалкой лачуге, в публичном доме или во дворце.