Книга Северная королева. Книга 3, страница 27 – Анна и Валентина Верещагины

Земля стонала от битв, ее плоть была залита кровью, потом и водой, над нею не было видно ни лучика солнца, потому что, умирая, великаны обращались в пар. День и ночь сровнялись, растения гибли, животные бежали прочь, уносимые страхом. Ненависть пропитала землю, воду и воздух Ар-де-Мея, и маги начали перерождаться. Так открылась обратная сторона дара Некриты.

Сотни безумных тварей хлынули на юг в поисках легкой добычи. Туда же обратили свои алчные взгляды маги. Но отступать было не в их правилах. Для начала они решили покончить с великанами, а дальше планировали захватить весь мир. Война продолжалась, тварей с каждым днем становилось больше.

Заворчал Ур, потревоженный в бездне, ибо земля содрогнулась от топота перерожденных. Ночь стала временем безумцев, и даже Игвейн не мог помешать их пиру. Неутомимые, сильные, озлобленные бывшие маги торопились на поиски жертв. Некоторые ночные охотники имели крылья, другие — когтистые лапы и острые зубы, от которых никому из южан не находилось покоя.

Некрита довольно улыбалась, предвкушая, что совсем скоро она станет единовластной хозяйкой Мейлиэры. Первым ей ответил брат. Выпустил огонь, полыхающий в бездне. Залил огонь северные окраины, так что стало в сумеречном мире светло, спалил множество тварей, закрыл на время переход. Жаль, погас, когда ярость Ура иссякла.

Решив, что напуганная его яростью сестра приструнит своих детей, Ур затих, вернувшись в жаркий мрак бездны. Но Некрита не дрогнула, она умело играла чувствами магов и великанов, чтобы война между ними длилась и длилась. Перерожденные вновь потянулись на юг, убивая всех, кто вставал на пути.

Люди взмолились, роняя слезы в храмах, стоя на коленях перед ликами Хранителей. И те не могли не услышать людских просьб. Каждый из Хранителей наказал детей Некриты, а самой Непредсказуемой было велено не вмешиваться и тихо дожидаться окончания войны. Ретт на век забрал удачу у всех ар-де-мейцев. Магира сплела их судьбы между собой. Мерр на десять лет отравил все северные реки. Террия ударила своей палицей и расколола северные земли, а Ур наполнил расщелину неиссякаемым огнем. Хрост сильно уменьшил срок жизни каждого северянина. Игвейн погасил дневной свет над Гиблыми горами. Эст сто лет не принимал души умерших ар-де-мейцев в своей обители, чтобы призраки заполонили север. Единственным, кто лишь вздохнул, был Хелиос. Он пожалел детей своей первой жены, понимая, кто истинный виновник беды. И безразличие мужа оскорбило Люблину. Рассердившись на супруга, она жестоко наказала ар-де-мейцев, всех до единого, кто был связан с Некритой.

Невольно кивнула, нахлынувшая грусть тронула душу, и я вновь остановила рассказчика.

— Мне известно, как никому другому, в чем именно состояло наказание, которое Люблина придумала для ар-де-мейцев.

— Поведаете? — пристальный взгляд Ренда замер на моем лице.

Рыцарь надеялся увидеть проблески эмоций, но я ровным тоном поведала:

— Очередная печальная история, героиня которой моя родственница Мирель. Она оставила запись о том, что случилось.

— Тем удивительнее, правда?

— Это не легенда для нас, ар-де-мейцев, я расскажу событие из нашей истории. Мы чтим память предков и не хотим, чтобы проклятие повторилось. Каждый из ар-де-мейцев умеет ценить любовь, потому что однажды наших предков лишили этого светлого и яркого чувства. Никто из ар-де-мейцев прошлого не надеялся на взаимность. Пары создавались по договору, и как вы понимаете, сумеречных в крае прибавлялось.

— Ваши родители любили друг друга? — не отводя пронзительного взгляда, спросил эрт Лагор.

— Любили, — на моем лице возникла добрая улыбка. — Полтора века назад проклятие было снято, благодаря Мирель, моей прапрабабушке. Она родилась на юге Мейлиэры в семье обычных людей, но волею судьбы встретила короля Ар-де-Мея Алина и стала его женой. Только он погиб в день свадьбы, а Мире пришлось доказывать ар-де-мейцам, что она достойна королевского титула, — я передавала сведения, рассказанные мне ильенграссами. — Ее жизнь не была легкой, и за следующим поворотом Мирель встретила Роана, лорда Нордуэлла. Не буду вдаваться в подробности, лишь скажу, что Мира отказалась убивать Роана вопреки приказу Некриты, а попросила помощи у Люблины и пожертвовала своей любовью ради счастья ар-де-мейцев. Проклятие было снято, и мои родители испытывали друг к другу искреннюю любовь и нежность, — на меня накатили детские воспоминания.

Уютный каминный зал, круглый стол, за которым собиралась вся семья, праздничная атмосфера и тепло в каждом взгляде, жесте и слове. Тех дней не вернуть, а мне будет сложно построить новое семейное счастье. Любимый далеко, брат предал, а мне приказано забыть о чувствах. Жаль, я не южанка, и мне не позвать того, кто сможет противостоять Некрите. Придется самой биться за любовь и счастье.

— В самом деле, — привлек мое внимание Ренд, — печально, но и радостно одновременно! Согласитесь, что даже после самой темной и холодной ночи встает солнце!

— Да, — не стала отрицать я, но и продолжать не было смысла. — Что мы все о магах и великанах?! Мне хочется услышать о са'арташи! Ведь вам есть, что рассказать?

— Небольшое отступление закончено, — Ренд пошел мне навстречу. — Вернемся? — дождался моего кивка и вновь заговорил. — Люди были вынуждены вновь обратиться к Хранителям, но первыми на войну с магами отправились са'арташи. Самолюбие взыграло! Дескать, если са'арташи победят, то не будет им равных! Но… мечты так и остались бесполезными мечтами, а мои предки решили применить хитрость.

Правитель Ил'Вееда Каарин дель Рсин обратился за помощью к королю Ша'Терина Даэрану. Тот милостиво согласился и назначил встречу на морском берегу.

Первыми на место прибыли Каарин и его красавица дочь Орлина. Они остановились на высоком скалистом берегу, наблюдая, как море катит волны, разбивая их о блестящие камни далеко внизу. Водные валы с ревом обрушивались на берег, и в следующий миг ветер доносил соленые брызги. Над морем с криками носились стаи чаек. Порой какая-нибудь птица камнем кидалась в сине-зеленую воду и вскоре выныривала на поверхность, ухватив рыбу. «Отец, — позвала юная са'арташи, прижимая руки к сердцу, — посмотри, на эту красоту!»

«Разве у нас в бездне плохо? — спросил он. — Вспомни, как прекрасно полыхающее пламя, лижущее серый мрамор у ступеней дворца!»

«Но в нашем мраке не водятся птицы!» — не сдалась Орлина, очарованная открывшимся пейзажем, нашедшем отклик в ее душе.

И так она была очаровательна в эту минуту, что спускавшийся с облаков Даэран не мог отвести своих небесно-голубых глаз от необычной девушки. Он мог бы сказать, что са'арташи обнажена, но это слово вряд ли подходило дочери короля бездны. Ее лицо и тело покрывала едва видимая зеленоватая чешуя, составляя изысканную одежду. Она образовывала на смуглой коже загадочный узор. На уровне талии тело принцессы переходило в длинный хвост изумрудного цвета. Словно околдованный, небесный король смотрел и не мог насмотреться на плавные изгибы тела, тонкие узоры на коже, блестящие, гладкие, золотые пряди волос. Дыхание Даэрана замерло в горле, широкие крылья на пару мгновений застыли в воздухе, и, кувыркаясь, он полетел в морские воды.