Онлайн книга «Изменник»
— Осторожно, не помни юбку. — Ничего я не помну, просто… Ты такая красивая, Аннушка. Очень. — Давай потанцуем? — Я не могу танцевать без музыки. — Можешь. Раз-два-три, раз-два-три… Они вальсируют мелкими шагами вокруг стола, за которым Коля делает уроки, мимо пианино и обратно к двери в гостиную. Он и забыл, как податливо ее тело, когда она танцует. Он вдыхает запах новой ткани, запах ее тела. — Осторожно, не задень стол, — вполголоса говорит Аня, когда они движутся к окну. Точнее, почти не движутся, а покачиваются, обняв друг друга. От него пахнет больницей и водкой. Она тянется к нему, касается губами щеки, находит его губы. — Я могу опьянеть, просто целуя тебя, — говорит она и смеется. Они продолжают танцевать. Она украдкой взглядывает на него и видит, что хмурое выражение сошло с его лица. Глаза его закрыты, шагами он не попадает в такт. Он никогда не был хорошим танцором, но так приятно его обнимать… Хлопает входная дверь — Коля! Они отскакивают друг от друга. Дверь в гостиную распахивается, и Коля застывает на пороге. — Что это вы делаете? У тебя платье на спине не застегнуто, Аня. — Потому что я еще не вшила застежку. Он замечает бутылку «Столичной» на столе и одаривает их суровым взглядом. — По какому поводу пьете? — Я выпил всего пару стопок, — говорит Андрей. «Дожили, — думает он. — Не хватало мне еще перед Колей оправдываться, как перед родителями, будто мы поменялись ролями». — Сами вечно читаете мне нотации, — ворчит Коля, — а полюбуйтесь на себя: пьете посреди бела дня. — Сейчас не середина дня, уже седьмой час. — Ну хорошо, пусть седьмой. Вы что, танцевали? — спрашивает он так, будто слышал о таком обычае, но сталкиваться с ним вживую ему не доводилось. — Просто решили попрактиковаться перед балом, — отвечает Анна. — Без музыки! — Всегда можно посчитать шаги. — Хотите, я сыграю вам вальс? Вы же вальс танцевали, да? — ухмыляется он, глядя на Анну, потому что знает: ничего другого Андрей танцевать просто не умеет. — Очень мило с твоей стороны, Коля, — резко отвечает она. — Но момент упущен. Когда они ужинают, Коля вдруг спрашивает: — А как дела у того мальчика? — Какого мальчика? — Ну того, о котором ты рассказывал Ане. Которому собирались отрезать ногу… — Коля, неужели нельзя быть немного… — начинает Анна. — Немного что? Это ведь то, что происходит, разве нет? — Да, — отвечает Андрей. — Ему сделали операцию сегодня утром. Все прошло хорошо. Коля медленно кивает, затем снова набрасывается на еду. Он вовсе не бесчувственный, и Аня об этом знает. Просто у них сейчас такая манера выражаться. Коля жует и проглатывает пару кусков, а потом задумчиво говорит: — Я бы лучше умер, чем дал отпилить себе ногу. — Он тоже так говорил, — говорит Андрей, и в голосе его звучат незнакомые резкие ноты. Коля быстро взглядывает на него и утыкается в тарелку. Андрей вспоминает Юру на каталке, перед тем как его должны были отвезти в операционную. Ему уже ввели седативное, но он был еще в сознании. Возникла какая-то заминка с анестезией. У каталки стояла медсестра, держа Юру за запястье и считая пульс. Зрачки у него были расширены, челюсть отвисла. Андрей сказал ему: «Все хорошо, Юрик, я здесь, как и обещал. Все будет в порядке». Ему показалось, что мальчик пытается улыбнуться, но он не был уверен, а потом уже было пора. Он сказал Бродской, что вернется, когда мальчика отвезут после операции в реанимацию. — Он к вам очень привязался, — сказала одна из сестер. — Все спрашивал, придете ли вы к нему перед операцией. Андрей отправился в рентгеновское отделение. Нужно было проверить кое-какие снимки и заказать материалы из Москвы для своего исследования. Ему пора подумать о статье, которую нужно сдать к середине будущего года. Сейчас они уже, наверное, закончили отделять мышцы. Уже показалась дистальная часть бедренной кости. Бродская оперирует грамотно. Она позаботится о том, чтобы как можно эффективнее сформировать полноценную культю из мышц вокруг костного спила. «Кто-то рылся в этих папках — они все стоят не по порядку. Вряд ли это Софья…» Качество проведенной операции в дальнейшем имеет для пациента решающее значение; люди этого не понимают. Все думают, если вообще задумываются о таких вещах, что отпилить ногу — дело нехитрое. А ведь именно тончайшие нюансы операции решают, будет ли у пациента вместо ноги болезненный обрубок, к которому невозможно подобрать протез, или нормальная культя, которая снова позволит ему ходить. Ах, вот эта пластинка, которую он искал. Не слишком четкое изображение… Неужели нет снимка получше? Надо будет спросить у Софьи. Ногу, должно быть, уже отняли. Андрей никогда не использует слово «ампутант», даже наедине с собой. Если думать о пациентах в таких терминах, то недолго начать относиться к ним, как к иному виду живых существ. — У него теперь будет фальшивая нога? — спрашивает Коля, собирая остатки подливки хлебом. — Да. Сначала он будет передвигаться на костылях, пока рана не заживет, а потом ему подберут протез. — Фальшивая нога… — Коля качает головой. — Интересно, а куда они убирают ее на ночь? — Коля… — одергивает Анна. — Беда в том, что люди говорят «фальшивая нога», а никто не думает о практической стороне дела. «Или реальности», — думает Андрей. Потому что ни к чему об этом задумываться, пока сам с этим не столкнешься. В наступившем молчании Коля спрашивает: — Аня, можно мне добавки? — Добавки не осталось. Ты все съел. Коля тут же уходит в себя. Одним пальцем он выстукивает по столу ритм. Глаза его полуприкрыты, взгляд обращен внутрь. В наступившей тишине слышен только стук приборов Анны и Андрея. — Хотите, я вам что-нибудь сыграю? — отрывисто спрашивает Коля совсем другим тоном, чем раньше. — Это было бы прекрасно, — откликается Анна. — Но после того как поставишь тарелки в раковину. — Ты знаешь, что я единственный мальчик в классе, который делает всю домашнюю работу? — замечает Коля, ловко собирая со стола ложки и тарелки, так что ни одна даже не звякает. — Всю домашнюю работу! — повторяет Анна. — Как бы я хотела быть тобой, Коля. И, кстати, откуда ты знаешь? У вас что, опрос проводили? — Я просто замечаю такие вещи, — мрачно говорит Коля. — В коммуналке у Левки к раковине нужно отстоять целую очередь. Там есть одна старая стерва, которая вечно торчит возле нее. |