Книга Корона из золотых костей, страница 28 – Дженнифер Ли Арментроут

Его голос дрожал. Он вытер сбежавшую у меня слезинку. Через мгновение его грудь поднялась в резком вдохе. Все маски Кастила треснули и спали, как и тогда в руинах, когда он запрокинул голову и закричал.

– Я знал, что ты ко мне неравнодушна. Но любовь? Я не знал, можешь ли ты после… всего. Я бы не стал тебя винить, если бы ты не смогла чувствовать этого ко мне. Не после того…

– То, что сделано в прошлом, не имеет значения. Я понимаю, почему ты все это делал. Я это преодолела. – Мои пальцы погрузились в его мягкие волосы на затылке. – Я люблю тебя. Я… – Я сглотнула. – Ради тебя я пойду на все, Кас. Как и ты ради меня. На всё…

Он опять завладел моим ртом, и на этот раз… о боги, поцелуй стал глубже. Я растворилась в нем. Его язык поглаживал мои губы, раздвигая их. По моему телу пробежал трепет, и мы слились в поцелуе, пока оба не начали задыхаться.

– Кас, – повторил он. – Ты понятия не имеешь, как долго я ждал, чтобы ты меня так назвала.

– Почему? – Я даже не осознала, что произнесла его уменьшительное имя.

– Не знаю. Так меня называют только те, кому я больше всех доверяю. – Он негромко рассмеялся, а потом отодвинулся и осторожно обхватил ладонями мое лицо. – Ты ведь знаешь, правда? – Он заглянул мне в глаза. – Что ты значишь для меня? Что я чувствую к тебе?

– Да.

Он вытер большим пальцем слезинку с моей щеки.

– Я никогда не предполагал, что могу чувствовать такое. Что могу чувствовать это к кому-то. Но я… люблю тебя.

Я задрожала. В моей груди теснились любовь, надежда, предвкушение и сотни необузданных эмоций, и это было так странно после всего, что произошло. И тем не менее это казалось такими правильным.

– Кажется, я сейчас распла́чусь.

Он наклонил голову и стер поцелуем еще одну слезинку. Мне удалось удержать себя в руках, а он поцеловал мой висок, лоб, переносицу. С закрытыми глазами он покрыл крошечными поцелуями золотой брачный отпечаток на моей руке. Несколько мгновений я молча наблюдала за ним, потерявшись в его ласках.

Он коснулся кольца на моем указательном пальце.

– Я… не хотел, чтобы твое первое впечатление от Атлантии, твоего дома, было ужасным. Хотел, чтобы ты увидела красоту нашего дома, нашего народа. Я знал, что легко не будет. – Он с усилием сглотнул. – Аластир был прав, когда сказал, что некоторые из наших людей суеверны и с опаской относятся к приезжим. Но я надеялся, что ты получишь теплый прием. И еще – что почувствуешь себя в безопасности. Мне ненавистно, как все вышло, и жаль. Мне так жаль.

– Это не твоя вина. Ты сделал все, чтобы обеспечить мою безопасность.

– Разве? – возразил он. – Я знал, что существует возможность неприятия. Знал, что найдутся люди, жаждущие возмездия. Я переоценил их желание жить. Не следовало отпускать тебя гулять. Я должен был быть там. Я не смог тебя защитить…

– Прекрати.

Подавшись вперед, я коснулась его щеки.

– Это не твоя вина, – повторила я. – Пожалуйста, не думай так. Я…

Я резко вдохнула. Делиться чувствами мне никогда не было легко, даже после того, как я сказала те невероятно мощные слова. Да и как иначе, если меня учили никогда этого не делать? Но мне требовалось продолжать. Я должна была, потому что чувствовала кислый вкус вины.

– Мне невыносимо, когда ты считаешь, что виноват. Не хочу, чтобы это тебя снедало. Ты меня не подвел. Не знаю, где бы я была сейчас, если бы не ты. Сомневаюсь, была бы я жива.

Он ничего не сказал, только закрыл глаза и повернул голову так, что его щека прижалась к моей ладони.

Я провела большим пальцем по его нижней губе.

– Но знаю, что я бы… меня было бы меньше. Я бы не чувствовала себя такой – цельной. И это благодаря тебе. – Я глубоко вдохнула. – Когда впервые увидела Столпы и стояла в Покоях, я чувствовала себя дома. Было ощущение, что все правильно, – как то, что я чувствую к тебе. Быть здесь кажется правильным. Может, это как-то связано с моим происхождением. Я… не знаю, что Атлантия значит для меня сейчас и чем станет, но это неважно.

Я поняла в этот момент, насколько это утверждение верно, и благодаря этому внезапному осознанию с меня спал тяжелый груз. Принятие меня атлантианцами и родителями Кастила, конечно, имело значение, но наши отношения были гораздо важнее. Вот о чем я думала, когда закрывала глаза ночью и открывала утром.

– Ты – фундамент, который помогает мне стоять. Ты мои стены и моя крыша. Мое убежище. Ты мой дом.

Его ресницы взметнулись вверх. Янтарь яростно бурлил в глазах.

– А ты – мой, Поппи.

– Тогда, пожалуйста, не вини себя. Пожалуйста. Иначе я… не знаю, что сделаю, но, уверена, тебе это не понравится.

– Пырнешь кинжалом?

Я уставилась на него.

– Потому что это мне, наверное, понравится.

Я вздохнула.

– Кас.

На его губах появилась легкая улыбка.

– Я постараюсь не винить себя. Хорошо? Эта вина не из тех, что быстро проходят, но я постараюсь. Ради тебя.

– Ради нас, – поправила я.

– Ради нас.

Я медленно выдохнула и кивнула, хотя мне хотелось, чтобы его вина прошла немедленно.

– Я знала, что снова увижу тебя, хотя меня держали в плену. – Я провела рукой по его шелковистой коже. – Знала, что либо освобожусь сама, либо ты меня найдешь. И ты нашел.

– Как я мог не найти? Всегда найду. Несмотря ни на что.

Мое сердце сжалось. Я обхватила его щеку.

– А когда меня ударил болт, и я лежала там? Думала, что больше никогда не почувствую твои объятия. Никогда не почувствую твой поцелуй и не увижу эти дурацкие ямочки на щеках.

Он усмехнулся.

– Ты любишь мои ямочки.

Я коснулась одной большим пальцем.

– Да. – Наклонив голову, я прижала губы к тому месту, где только что был мой палец. – Когда проснулась, чувствовала себя… голодной. Никогда раньше не испытывала ничего подобного. Такое желание. Это было ужасно, и я… – Я на мгновение закрыла глаза. – Ты знаешь, каково это. Тебя раз за разом доводили до этого состояния, когда ты был в плену у Вознесшихся. Не знаю, как ты с этим справлялся.

Я поймала его взгляд.

– Ты говорил, что я сильная, но ты… самый сильный из всех, кого я знаю.

– Не могу думать, что тебе пришлось узнать, каково это. Знал, что так будет, особенно если ты вознесешься. Мне следовало…

– Ты был здесь. Ты бы не позволил мне кормиться дальше.

Он продолжал смотреть на меня.

– Я отдал бы тебе свою кровь до последней капли, если бы это понадобилось.

У меня перехватило дыхание.