Книга Корона из золотых костей, страница 31 – Дженнифер Ли Арментроут

Кастил смотрел на Киерана.

– Да.

В груди заныло сильнее.

– И что это означает? На самом деле?

Киеран посмотрел на меня.

– Этот разговор может подождать…

– Этот разговор может состояться сейчас. – Я скрестила на груди руки. – Аластир и Янсен кое-что рассказали, пока я сидела в склепе.

Я внутренне сжалась, почувствовав на коже ожог от их гнева.

– Не знаю, сколько в этом правды. Ни один, ни другой так и не объяснили, как я оказалась потомком божества…

Я резко вдохнула, подумав, кого Аластир провозгласил моим предком. Знает ли об этом Кастил?

– Я не понимаю, как это может разрушить связи, которые существовали давным-давно. Я не божество.

– Сомневаюсь, что мы точно знаем, кто ты, – заметил Кастил.

– Я не божество, – возразила я.

– То, что ты выжила и не стала вампиром, означает, что ничего нельзя исключать, – добавил Киеран. А я так хотела это исключить. – Но в любом случае ты потомок богов. Единственная из ныне живущих. В тебе…

– Если я еще раз услышу, что во мне течет кровь бога, я закричу, – предупредила я.

– Хорошо.

Киеран почесал лицо, поднялся и сел по другую сторону от меня. На его подбородке была отросшая за несколько дней щетина.

– Благодаря крови, которая в тебе течет, кийу обрели человеческий облик. Не затем, чтобы служить первичной линии, а чтобы служить детям богов. Если божества не… – Он осекся, качая головой. – Когда боги даровали кийу человеческий облик, мы связались с ними и их детьми на инстинктивном уровне, и эти инстинкты передавались из поколения в поколение. И эти инстинктивные узы узнаю́т тебя.

Я понимала, что он говорил, но это звучало для меня полной бессмыслицей.

– Это просто… Я Поппи, с кровью богов или нет…

– Ты не просто Поппи, и это не имеет никакого отношения к тому, что ты не стала вампиром. – Кастил положил руку мне на плечо. – И я говорю серьезно, принцесса. Не могу с уверенностью сказать, что ты не являешься божеством. Я видел, что ты делала. Видел и слышал, что ты натворила. Ты не похожа ни на кого из нас, и мне до сих пор не верится, что я не смог сопоставить факты, когда впервые увидел, как ты светишься.

– А ты как мог не понять? – Я взглянула на Киерана. – Если моя кровь в самом деле такая мощная, то почему ни один вольвен не понял, кто я?

– Думаю, мы поняли, Поппи, – ответил Киеран. – Но, как и Кастил, мы не сопоставили то, что видим и чувствуем в твоем присутствии.

Я вдруг кое-что поняла.

– Так вот почему ты сказал, что я пахну как что-то мертвое…

– Я сказал, что ты пахнешь смертью, – поправил Киеран со вздохом. – А не как что-то мертвое. Смерть – это сила, очень древняя.

– Смерть – это сила? – повторила я, поначалу не уверенная, что в этом есть смысл. Но затем до меня дошло. – Смерть и жизнь – две стороны одной монеты. Никтос…

– Он бог жизни и смерти. – Киеран бросил взгляд на Кастила. – И это объясняет, почему ее кровь на вкус показалась тебе старой.

– Древней, – проговорил Кастил, и я нахмурилась. – У ее крови древний вкус.

Мне не хотелось, чтобы они продолжали обсуждать вкус моей крови.

– Делано показалось, что он услышал мой зов, когда я сидела взаперти в комнате в Новом Пристанище.

– Ради твоей же безопасности, – напомнил Кастил.

Я проигнорировала его замечание. Меня по-прежнему злило, что меня держали в той комнате.

– Меня тогда… обуревали эмоции. Именно так работает призыв? Вы реагируете на мои эмоции?

Киеран кивнул.

– Да, именно так. Это похоже на наши узы с атлантианцами. Сильные эмоции часто сигналят, что связанный с нами в беде. Мы можем чувствовать эти эмоции.

Я задумалась.

– А еще были статические разряды, если ко мне прикасался вольвен, – пробормотала я.

Признаки были очевидны, но, как сказала мать Кастила, с чего бы кому-то предполагать такое, если последнее божество давным-давно умерло? Похоже, это смутило даже Аластира – размах моей… силы. Но как получилось, что у меня нет других поразительных способностей, если я в самом деле потомок короля богов?

Что ж, убивать людей, обращая против них их же собственные эмоции – наверное, это считается поразительной способностью – пугающей, но почему я не могу превращаться во что-то вроде дракона?

Это было бы потрясающе.

– А я правда происхожу от Никтоса? Аластир так сказал, но, поскольку Никтос отец богов…

– Это образное выражение, – поправил Кастил. – На самом деле Никтос богам не отец. Он их король. Аластир сказал правду – по крайней мере, он верил, что говорит правду.

Лицо Кастила напряглось.

Я тяжело вздохнула.

– Почему мне вообще удалось сделать то, что я сделала в Покоях Никтоса? Что изменилось? Это из-за Отбора?

Я упомянула процесс, через который проходят атлантианцы, после чего они больше не стареют так, как смертные, органы их чувств обостряются и происходит множество физических изменений. Кастил предполагал, что Вознесшиеся именно поэтому до сих пор ждали, чтобы провести меня через Вознесение. Теперь моя кровь будет для них более полезной, с ее помощью можно создавать больше Вознесшихся.

Неужели Вознесшиеся знали, чья кровь во мне течет? И королева Илеана все это время знала? Я полагала, что Аластир общался с Вознесшимися. А будет ли моя кровь действовать теперь, когда я?..

Когда я чуть не умерла.

И, возможно, даже немного умерла. Я вспомнила, как плыла к серебристому свету, бестелесная и не мыслящая. И знала, что если бы добралась туда, даже Кастил не смог бы до меня дотянуться.

– Думаю так, – сказал Кастил, и тепло его тела, находящегося рядом, отвлекло меня от размышлений. – Я думаю, что пребывание на атлантианской земле в сочетании с кровью, которую я тебе давал, усилило твою кровь.

– И то, что произошло в Покоях Никтоса, стало последней каплей? – Я прислонилась к нему. – Пробудило… эту штуку внутри меня?

– Это не штука, Поппи. – Кастил посмотрел на меня. – Это сила. Магия. Это итер пробудился в тебе и стал частью тебя.

– Не уверена, что мне от этого легче.

Он криво усмехнулся.

– Легче станет, если ты прекратишь думать о своем наследии как о штуке. Но, принимая во внимание все, что произошло, у тебя в самом деле не было времени, чтобы примириться с этим.

Сомневаюсь, что я смогла бы примириться, даже если бы у меня было время.

– Я не…

– Ты этого не хотела, – договорил за меня Киеран, и его льдистый взгляд встретился с моим.