- Приятно познакомиться, - сказал Тагат, так же осторожно рассматривая её. - Улхасум оказала мне великую честь, согласившись принять меня.
- Не нужно церемоний. Какой вопрос привёл тебя сюда?
- Хотел познакомиться поближе с женой господина. - Улыбка Тагата была светлой, но немного усталой. - Выразить почтение. У нас не было возможности поговорить сегодня в степи. Я приехал вчера, и за это время уже услышал много лестного о тебе, досточтимая. Я спросил разрешения Ул-хаса, прежде чем прийти. Господин оказал мне великую честь сегодня, назначив своим поверенным управляющим, а это значит, что теперь я осяду в Улданмае. - Тагат изобразил нарочито радостное лицо, и Камайя улыбнулась. - Меня не было в городе несколько месяцев, но всё же я провёл тут гораздо больше времени, чем госпожа, поэтому готов помочь с вопросами, в которых разбираюсь. Есть что-то, что волнует Улхасум?
Камайя растёрла лицо руками и посмотрела в уголок, где сидела Вирсат. Её волновало многое, в том числе и то, что стрелявший в Аслэга всё ещё бродил на свободе. Но кое-кто опасный был ближе.
- Йерин.
Тагат пожевал губу и кивнул.
- Я понимаю. Обстоятельства таковы, что её нельзя трогать.
- Она - ядовитая змея. Травит девушек. Отравила Нуун. Она убила Халар.
Тагат резко встал.
- Халар?
- Она подставила одну из наложниц. Та рассказала мне. Йерин передала через неё отраву. Впутала Актыс с ребёнком. Халар упала не из-за льда, а из-за отравы.
- Наложница, рассказавшая это, жива?
- Да. Не знаю, согласится ли она подтвердить свои слова. Она боится за свою жизнь.
Тагат упруго ходил по комнате, потом остановился у очага. Его бронзовое лицо будто пылало в бликах огня.
- Халар была из моего Хурга-хасэна, - сказал он, вытягивая руку к огню. - Двоюродная сестрёнка… Я думал, та история закончена, но опять она придёт бередить мою память.
- Не закончена. - Камайя тоже встала и подошла к огню. - Тагат, я не знала Халар, но убить нерождённое дитя во чреве матери - это то, за что нельзя прощать.
Она смотрела на Тагата, и он повернулся к ней. Его тёмно-коричневые глаза были сосредоточенно прищурены.
- Я должен поговорить с этой наложницей.
- Она под моей защитой.
- Клянусь, она не пострадает.
Перепуганная Тинхэн молчала. Камайя усадила её в кресло и попыталась отвлечь разговорами о погоде и какой-то ерунде, но добилась лишь того, что девушка заплакала. Тагат стоял у окна, явно сдерживая ярость, и постукивал пальцем о глиняный подоконник, потом медленно выдохнул, снова подошёл к ней и опустился на одно колено перед креслом.
- Я не хотел пугать тебя. Вероятно, я слишком прямо задал вопрос. Давай попробуем иначе. У тебя есть причины опасаться за свою жизнь? Эти причины связаны с Йерин? А с Халар?
Тинхэн едва заметно кивала на каждый вопрос, и Тагат поднялся.
- Ты можешь не бояться. Ты под защитой Улхасум и моей. Клянусь тебе, женщина - что бы ты ни рассказала, я не причиню тебе вреда ни сам, ни руками других.
Долгое молчание смешивалось с белой ароматной пеленой благовоний, и наконец Тинхэн закрыла глаза.
- Хорошо. Но господин должен поклясться, что Ул-хас этого не узнает. Он не простит мне, что я так долго молчала, зная правду.
Тагат поднял ладонь и прислонил её к сердцу. Тинхэн кивнула.
- Я расскажу.
Свет стал серым: крупные комковатые облака заволокли небо. Тагат молча ходил по комнате, потом повернулся к Камайе.
- Она связала мне руки этой клятвой.
- Но Аслэг действительно не простит. - Камайя тоже встала и бродила по комнате, потирая руками шею. - У меня тоже счёты с Йерин, Тагат. Она пыталась отравить меня. Я не склонна доверять людям, которых впервые вижу, но о тебе говорили.
- И о тебе. А ещё я видел, как ты смотрела на него.
Камайя остановилась и внимательно посмотрела на Тагата.
- Так он не сказал тебе?
- О чём?
- Неважно. Неважно. Сейчас речь не об этом. - Ещё один мужчина, который видит то, во что хочет верить. - Тагат, ты знаешь про клятву Руана?
- Я знаю про их клятву. Я понял тебя, Улхасум. Это разумно.
Сталь в глазах, сталь по белой ладони. Камайя протянула руку Тагату-.
- … Ни словом, ни делом… - Слова вспыхивали, как капли масла в огне. - Не наврежу.
Красное пропитывало белые тряпицы. Тагат откинулся на спинку кресла.
- Так что мне не рассказал Аслэг?
- Ты внимательный. - Камайя взяла чашку с ачте и подула. Трепетный полупрозрачный пар колыхнулся в сторону.
- Не будь я внимательным, я бы не был у руки властелина степи. Я рядом с ним уже четверть века. Но надо мной будто какое-то заклятье. Стоит мне уехать, как начинает твориться неведомое. В прошлый раз сгорел дровяной сарай в воинском дворе, за год до этого затопило подвал с солью, до этого…
Он замолчал и потёр рукой лоб. Камайя не стала спрашивать. Она смотрела в огонь и пила свой ачте, поглядывая на Вирсат, которая дремала в уголке, прислонившись к стене.
- Может, то, что он приказал мне остаться в городе, защитит нас всех от очередного происшествия. В этот раз, стоило мне уехать…
Камайя кивнула, вспоминая события, тесно наполнившие эти неполные три месяца в Улданмае.
- Когда я ехала сюда, то представляла совсем другое. У вас иные обычаи, иные нравы, но, по сути, я приехала в такой же дворец, в котором бывала и в Ордалле.
- Люди везде остаются людьми, а власть - властью. Для кого-то путь наверх заканчивается в трясине, для кого-то - в выгребной яме. - Тагат рассматривал мозоли на руках.
- Почему ты пришёл ко мне… союзник?
- Я много раз удивлялся, сколько проблем происходит из того, что два человека просто не могут сесть рядом и спокойно обменяться сведениями, которые у них имеются, перед тем, как начать творить несусветные глупости. Много раз. Поразительно, как важно бывает сначала сесть и поговорить.
- Иногда разговор лишь подтверждает первое впечатление. Как мой разговор с Йерин.
- И как мой разговор с тобой, досточтимая, - улыбнулся Тагат. - Я пойду.
- Погоди. Так ты всё же считал, что я могу оказаться врагом? - подняла бровь Камайя.
- Да, - неожиданно кивнул Тагат. - Врагом может оказаться кто угодно. Внешность порой так обманчива… Улыбка на лице и унылая плесень в душе. Я рад, что у тебя по-другому, госпожа. - Тагат подошёл к двери и взялся за ручку. - Да благословит тебя…
- Подожди! - опешила Камайя. - То есть у меня наоборот? И что не так с моим лицом?!
