Книга Одна на Троих, страница 47 – Уля Ласка

Смотрю на фото с Крапивиным, улыбающимся во все тридцать два и нагло обнимающим Машу за талию.

От повреждений планшет спасает лишь отличная реакция его хозяина, который всё–таки умудряется выхватить его у меня из рук.

– Никит, – призывает он меня к спокойствию, – ты же знаешь Крапивина! Он любит распускать руки не меньше меня, просто его руки не отталкивают.

– Куда смотрел Воронов? – кажется, я перехожу на рык.

– Видимо, отвлекся. Зато, видишь, потом всё исправил, – хмыкает Чернов, не понимая, что сейчас запросто может получить своим же девайсом по башке.

– Уходи. Я буду работать, – пытаюсь спустить пар, заполнивший все лёгкие до предела.

– Никит, а можно я здесь? Тихо.

– Нет, – рявкаю на него я, – хватаю за руку и выпихиваю из кабинета, с шумом захлопывая дверь.

Полегчало?

Нет, чёрт возьми!

Вызов Воронова. Недоступен. А мой мозг лихо дорисовывает картинку счастливой семьи: Илья, Маша, Вика и младенец у счастливого папаши на руках.

И ведь он, не задумываясь, заделает второго, отправив цветочек в свою золотую теплицу. От того, что, возможно, процесс сейчас в самом разгаре меня ведёт так, что даже выпитый залпом коньяк не приносит требуемого эффекта.

Повторяю дважды и только после этого чувствую небольшое облегчение.

Почему меня так задело?

Право первого поцелуя, как хотел Чернов? Нет, я даже не собирался. Что–то ещё более серьезное? Тем более.

Тогда какого хрена меня плющит так, как будто все органы прокручивают через мясорубку на живую, безжалостно лишив меня анестезии?

Потому что я нашел ее первой! И она МОЯ! – приходит на ум уже как–то всплывавший ответ, которому нафиг не сдались какие–то пояснения и уточнения.

А что с ней делать?

Не знаю.

Просто чтобы была рядом.

Со МНОЙ!

* * *

– Никит, – вырывает меня из полу коматозного состояния голос Чернова, – ну ты даёшь! Ещё и надымил!

Он показушно размахивает руками, разгоняя невидимый дым.

Хотя, нет. Видимый.

– Поехали, тебе нужно проветриться. А у меня как раз приглашение в новый клуб. Баринов открывает. Что–то гениальное в плане архитектуры и акустики.

– А что с содержанием?

– Тоже самое, а нафига менять отлично работающий механизм.

– Не интересует.

– Никит, тебе надо! Там девчонки, красота!

– Тебя прислал Макс? – догадываюсь, откуда дует ветер, потому что присматривать за надравшимся мной удовольствие не из тех, которые предпочитает Лёха.

– Он, – даже не предпринимает попыток отмазаться наш клубный тусовщик. – Но это точно будет лучше, чем, если ты сразу завалишься спать в таком состоянии.

– Опыт?

– Личный, выстраданный и закреплённый.

"Закреплённый" тут же вспарывает наспех залатанную дыру в памяти с поцелуем Цветочка и Воронова.

Держусь до утра! – напоминаю я себе, намереваясь найти нашего крылатого завтра и вытрясти из него подробности этой долбанной, сюрреалистичной хрени.

* * *

Здание клуба действительно достойно внимания, фасад, выполненный в форме огромного многоуровневого орг Ана с необычным световым решением, сразу же цепляет взгляд. Внутреннее оформление ничуть не уступает внешнему.

У входа нас встречает сам хозяин, благодарит Лешу за визит и сразу же намекает, как было бы здорово, если тот упомянет его в своем блоге.

После чего я решаю точно загнать его в угол и заставить написать там же о важности разделения мусора.

Почему я не сделал этого раньше?

Мне достается ничуть не меньшее по теплоте приветствие и некоторое радостное удивление тем, что я почтил данное место своим присутствием.

Намекаю на то, что если я увижу где–то упоминание моего имени рядом с его клубом, то скорее всего огорчусь.

Хмурится, но понятливо соглашается.

Нас провожают в вип–зону, указывая на отличную возможность лицезреть главную площадку танцпола с возможностью выбора, последнее хозяин подчеркивает особо.

Ага, а тут всё по старинке. . . Как сказал Леха, нахрена ломать налаженный механизм?

Не увидев восторга на моем лице, Баринов полностью переключается на Чернова и сообщает ему подробности охоты на дичь.

Розовые браслеты на девчонках для совсем обленившихся клиентов, зелёные для тех, кто хочет все же испытать свои силы в условиях максимально приближенных к действительности. Ну да, просто ломаться она будет на пять минут дольше. . .

Встаю, подхожу к стойке, огораживающей вип–зону, чтобы не слышать этот тошнотворный трёп.

Народу битком. Прикидываю, какой по мощности здесь должна быть система кондиционирования и какой расход электричества требует все это освещение.

Взгляд на танцпол, где сходятся лучи пяти самых мощных прожекторов.

Фигуры, словно всполохи пламени – вроде бы врозь, но в то же время вместе, в одном ритме и похожих движениях.

О, а вот и охотничек. . . – замечаю я мужика явно определившего свою жертву и прущего напролом, нарушая всю гармонию пламени.

Захват, подсечка. . .

Что–то не так, потому что девчонка дёргается с такой силой в стремлении вырваться, что мужик покачивается, явно прилагая усилия, чтобы не выпустить свою добычу.

На ее руке виден ярко–розовый браслет "согласной на всё".

Что, в последний момент передумала? Или пришла в надежде на то, что не обратят внимание, не выберут, и можно будет просто повеселиться и отдохнуть? Не с такой внешностью, детка. Даже отсюда я вполне могу оценить красивые ноги, которые едва прикрыты короткими шортами, а практически прозрачная кофта лишь подчеркивает кружево нижнего белья.

Ну да, внешность, чтобы компенсировать отсутствие мозгов. . .

Это мне ещё раз для напоминания, почему я не хожу по подобным заведениям.

Делаю резкий поворот, чтобы предупредить Чернова, что ухожу, но тут до слуха, даже сквозь шум музыки, долетает женский вопль.

Кажется, имя, но интонация настолько надсадная, что я оборачиваюсь, понимая, что не только из–за неё, мне знаком и голос.

Перевожу взгляд ко входу в вип–зону, обращая внимание на потасовку с темиже действующими лицами и присоединившейся к ним блондинкой, которую пытается удержать уже охранник. На ней также розовый браслет.

Подружка. . . Которая открывает рот и начинает верещать не хуже ультразвуковой установки.

Охотник поворачивается в мою сторону, прикрываясь от мощной звуковой волны, а я сталкиваюсь глаза в глаза с. . . Машкой, перехваченной поперек тела и её зажатым рукой "охотника" ртом.