Книга Яма, страница 101 – Елена Тодорова

— Врут. Только на завтрак. И то по половинке, — не моргнув, отозвалась она. — Вам положить утку? Не бойтесь, это не я готовила.

На последней фразе губы Доминики непроизвольно сложились в улыбку. Тряхнув завитыми в мягкие локоны волосами, она мягко рассмеялась и кивнула хозяйке, соглашаясь на угощение.

— В таком случае, пожалуй, рискну.

— А тебе, Град? Пить что будешь? — подключился Адам.

Невольно вслед за ним повернулась. И, конечно же, забывая о хозяевах и остывающей аппетитной утке, неприлично засмотрелась, с лихвой наверстывая потраченное на собственное восстановление время и утоляя возникшую попутно с этим процессом сумасшедшую тоску.

— Утку буду. Пить — ничего, — поддевая и освобождая две верхние пуговицы, Сергей слегка распахнул ворот рубашки. — Разве что — минералку.

Трепет в груди возрос. Закусывая губу, девушка буквально заставила себя отвернуться.

— Мать честная, в нашей веселой компании трезвенник, — воскликнул Титов, подмигивая женщинам. — Вы-то, Доминика, я надеюсь, вино будете?

— Буду, только немного. Чтобы трезвенники потом не воспользовались, — сама не поняла, как шутка "ниже пояса" сорвалась с языка.

Не планировала ничего подобного говорить и как-либо провоцировать Града. Возможно поэтому получилось вполне естественно и весело. Видимо, специфический юмор радушного хозяина способствовал раскрепощенному и свободному общению.

— Разумно, — хохотнул тот абсолютно несдержанно, без свойственного людям его статуса пафоса и скепсиса. — Град, соглашусь с вами, тип беспринципный и очень наглый. Своего не упустит. Будет догонять, — снова подмигнул, только теперь уже исключительно Доминике. — Классное кино получается, правда, госпожа кандидатка? И на экране твой любимый герой. Держи билетик в первый ряд[1], - подал бокал с вином.

— Спасибо, — скупо поблагодарила и, наконец, решилась оценить реакцию того самого главного героя.

Внешняя собранность и хладнокровие Градского всегда вызывали у нее скрытое восхищение. Но сегодня брошенный в ее сторону темный и горячий взгляд выдавал нестройные амплитуды его душевных колебаний и способность на ходу выскочить из равновесия.

Выглядел он идеально. Темно-вишневая рубашка удачно оттеняла смуглость кожи и черноту коротко стриженных волос. Нике очень нравились четкие линии их роста у висков и возле ушей. Ей хотелось целовать его там, прижиматься губами и носом, чтобы на всю полноту легких вдыхать столь будоражащий ее лично мужской запах.

— Попробуйте салат, Ника. Его я сама делала. Но с душой.

— Спасибо, — выдохнула повторно, ощущая нарастающую неловкость. — Только давайте уже как-то на "ты" перейдем.

Разгладив вспотевшими ладонями подол тонкого шерстяного платья, потянула со спинки кресла на плечи клетчатый плед.

— Что, и без брудершафта? А с Серегой вы в какой плоскости? Уже на "ты"? — продолжал посмеиваться Титов.

— Хорош, Тит. Перегибаешь, — голос Градского прозвучал сурово.

А Доминику особая харизма и естественная привлекательность Титова обезоруживали. Какими бы словами он ни выражался, порыва оскорбиться у нее не возникало.

— С Серегой? — в этот раз брошенный на Града взгляд — чистая провокация с ее стороны. — С Сереженькой — мы самые близкие друзья. Привязана я к нему, словно веревкой. Многие годы. Даже обижаться никак не получается.

Губы Градского поджались. Челюсти сошлись плотнее и жестче, обрисовывая напряженность лицевых мышц. На очередном вдохе расширились и заметно затрепетали ноздри.

— Я жениться на тебе хочу. Какие, к черту, друзья?

Вроде бы ровно и медленно распилил ее шутливое признание, а у нее вновь, невзирая на теплый плед, дрожь по телу пробежала.

— Кто сказал, что друзья не могут пожениться? Зависит только, захочу ли я…

— Я бы заметил, даже враги, и те — могут, — вставил Адам с широкой ухмылкой, оглядываясь на жену.

Ева развела руки в стороны и неопределенно двинула плечами. А потом, оторвав от грозди несколько виноградин, со смехом запихнула их в рот.

— За вами так прикольно наблюдать… Слов нет!

— Вы простите. Ни утка ваша мне не лезет, ни вы, Титовы, — для извинений слишком резко и грубо прозвучал Градский. Поднимаясь, посмотрел на Нику в упор. — Едем домой, Республика.

С ее лица враз все краски сошли.

— Сережа, ну ты что? Нельзя так.

— С Ситовыми можно.

Хозяева рассмеялись, подтверждая его теорию.

— Нет. Я еще не готова, — вцепилась в подлокотники, словно боялась, что Сергей ее силой потащит. — Я вина хочу. И вообще… — подняв бокал, отпила больше половины содержимого.

— Присядь, господин турбодвигатель. Дай девушке настроиться.

Градский вернулся на место. Неловкость постепенно сгладилась. Титовы всячески этому содействовали, подливая Нике вино и предлагая то одно, то второе блюдо, задавая вопросы и разбавляя возникающие периодически паузы смехом.

— А вы в курсе, как похожи? — спросила Ева, поочередно указывая на мужчин. — У вас даже выражения схожие имеются. И вот это яростное движение ноздрями, — попыталась продемонстрировать, но быстро сдалась.

Тогда ее потуги повторила Доминика.

— Вот-вот! Да! Что-то такое.

Градский лишь пожал плечами.

— Допускаю такую возможность. Со стороны наверняка виднее.

— Виднее, виднее, — закивала хозяйка. — А знаешь, Доминика, как мы с Адамом познакомились? Почему я его вообще из толпы выделила?

— Что? На минуточку, чтобы внести ясность, ты втрескалась в меня с первого взгляда, дорогая.

Титова закатила глаза.

— Как я могла втрескаться в тебя, дорогой? Тогда я еще дружила с головой. А ты вел себя, как дикарь. Нагрубил мне. Оскорбил. Угрожал. И ты исковеркал моя имя!

— Ну, я ж говорю, втрескалась, — Адам улыбнулся так по-мальчишески искренне, что Ника сама на мгновение подвисла, проникаясь его настроением.

И рассмеялась, поворачиваясь к Градскому. В груди тотчас сделалось тепло и щекотно.

— Лучше пусть наши гости расскажут, каким было их знакомство. Доминика?

— Я? — растерялась девушка. — Я уже и не вспомню, — соврала, конечно.

И снова над столом воздух взорвал шквал громкого хохота.

— А ты, Град, что скажешь? — отсмеявшись, Адам с насмешкой посмотрел на друга.

— В нашем случае угрожала и оскорбляла Доминика. И исковеркала мое имя тоже.

— Что? — краснея, возмутилась Ника. — Все было совсем не так. Ну… не совсем так.

Титовы засмеялись, а Градский застыл, внимательно ловя каждое ее слово.

— Сергей мне с первого взгляда понравился, — призналась она, не глядя в его сторону. — Но его поведение… Как бы правильнее выразиться? Я увидела, как он разговаривает и общается с другими людьми. Это было ужасно. Поэтому я запретила себя даже думать о нем. Вот и вся история.