
Онлайн книга «Монах и дочь палача. Паутина на пустом черепе»
![]() В: Нет, я бы удалил устрицу. Г: Но если бы жемчужина росла очень быстро, подобную операцию не стоило бы проводить немедленно. В: Это зависело бы от симптоматического диагноза. Г: Бестия! Дай мне перевести дух! * * * ВРАЧ: Я тут подумал… ГЛУПЕЦ: (Лжец!) В: …что для глупца ты довольно хорош. Возможно ли, что я все это время развлекаю ангела, не подозревая об этом? Г: Отринь опасения; я такой же большой глупец, как и ты. Однако существует способ разрешить подобное сомнение в будущем. В: Объясни. Г: Поговори со своим гостем о симптоматическом диагнозе. Если он ангел, то его это не оскорбит. III
СОЛДАТ: (читая из Нейпира [24]) «Кто бы не предпочел быть похороненным собратьями по оружию на поле битвы, а не могильщиком на церковном кладбище!» ГЛУПЕЦ: Сдаюсь! С: Разве кто-то спрашивал твоего мнения? Г: А разве я его высказывал? Радость для тебя еще впереди. С: Буду ждать с наслаждением. Г: Ты должен как-то наслаждаться – ведь без наслаждения не было бы службы. С: Идиот. Г: Прошу прощения. Я думал, что твоя служба хотя бы научила тебя обращаться к людям согласно их званию. На службе человечеству я нахожусь в чине Глупца. С: Эй, там! Без всяких там! Пусть раздадутся звуки труб! Г: Прошу, не делай этого. С: Верно: ты просишь, я не делаю. Г: Но зачем грабить, если красть почетнее? С: Подумай о конкуренции. * * * ГЛУПЕЦ: Господин Головорез, скольких детей вы сделали сиротами сегодня? СОЛДАТ: К дьяволу сирот! У тебя есть семья? Г: Убери штык, я последний в своем роду. С: Как так? Не существует больше глупцов? Г: Ни одного, ей-богу! Они все ушли воевать. С: А почему же ты не завербовался? Г: Знай я это, я не был бы глупцом. * * * ГЛУПЕЦ: Ты мне кое-что должен. СОЛДАТ: Я не признаю твоих претензий. Давай передадим это дело в арбитраж. Г: Единственный судья, к чьему решению ты отнесешься с уважением, находится на твоей стороне. С: Ты имеешь в виду мой меч, самое беспристрастное оружие: он обоюдоострый. Г: И каждое его лезвие странным образом вызывает возражения у твоего оппонента. С: Но за что же я тебе задолжал? Г: За существование: преобладание таких, как я, сделало возможным существование таких, как ты. С: Выгоды от этого не особенно заметны; если бы не ваши ссоры, у меня было бы больше приятного досуга. Г: И ты был бы неотесанным мужланом. С: По крайней мере, я бы был смиренным христианином; а если бы кто другой не был бы таким же… Я умолкаю. Г: Ты сказал достаточно; тогда случилась бы война. * * * СОЛДАТ: Зачем ты носишь колпак с бубенцами? ГЛУПЕЦ: Я спешу просить о помиловании, и если меня пощадят, я сразу же обменяю мой колпак. С: На что? Г: На шлем и перо. С: «Сбрось шкуру льва, скорей напяль телячью!» [25] Г: Лишь мудрость следует облекать в телячью кожу. С: Почему? Г: Потому что мудрость – это теленок, из которого вырастает откормленный бык глупости. С: Значит, глупость следует облекать в коровью шкуру? Г: Да, чтобы она как можно быстрее предстала в своем истинном качестве – в виде голой правды. С: Как же ей это удастся? Г: Ты быстро снимешь с нее шкуру, чтобы сделать конскую упряжь и сбрую в придачу. Никто не думает о том, сколь многим завоеватели обязаны коровам. * * * ГЛУПЕЦ: Скажи-ка мне, герой, что такое стратегия? СОЛДАТ: Искусство приставить два ножа к одному горлу. Г: А что такое тактика? С: Искусство вгонять их по самую рукоять. Г: Суперсветский лексикограф! С: Ну все, ты вывел меня из себя! (Пытается вынуть меч из ножен, спотыкается об него и падает.) Г (издалека): Мне призвать армию или могильщика? А памятник ты хочешь бронзовый или из мрамора? * * * ГЛУПЕЦ: Когда ты одерживаешь великую победу, какая доля славы достается коню, на котором ты сидел верхом? СОЛДАТ: Чушь! Конь не в состоянии понять, что такое слава, он предпочитает овес. Г: И это ты называешь непониманием? (Читает.) «Во время крестовых походов частью вооружения турецкого корабля были две сотни змей.» В погоне за славой ты по крайней мере не брезгуешь тем, чтобы нанимать скромных помощников. Любопытные, должно быть, были союзники. С: Ну что еще услышишь от глупца! Ни один истинный солдат не стал бы сражаться с храбрым врагом при помощи змеи. Эти ничтожества были моряками. Г: Действительно, это меткое отличие! А ты, мой проницательный профессор вивисекции, когда-нибудь применял свое острое лезвие для того, чтобы отсекать несущественные аргументы? С: Я отсек тысячи. Г: Кстати о крестовых походах: во время осады Акры, когда христиане разрушили часть стены, пизанцы бросились в пролом, но поскольку большая часть их армии была занята обедом, их атаку потопили в крови. С: Похоже, ты до мелочей знаком с военной историей. Г: Да, я ведь глупец. Но разве не грешно и не стыдно, что эти едоки не оторвались от своей каши, чтобы прийти на помощь товарищам? С: Да отчего же человек должен пренебречь своими делами ради того, чтобы сделать одолжению другу? Г: Но ведь они могли взять город и разграбить его. С: Ах они эгоистичные обжоры! * * * СОЛДАТ: Твоя самонадеянность становится невыносимой. Я больше не стану с тобой беседовать. ГЛУПЕЦ: «Страшусь я ваших поношений, исполины! Пощады просят заведенные глаза!» [26] |