Книга Магия восстает, страница 62 – Илона Эндрюс

Всю мебель разбросало по комнате, пол покрылся осколками стекла. Эдуардо рухнул в углу, его человеческое тело стало скользким от крови. Его дыхание было поверхностным, грудь и живот покрывали рваные раны. Красные мышцы шевелились внутри порезов — Lyc-V пытался восстановить нанесенный ущерб. Я присела рядом с ним и нащупала хороший, ровный пульс.

Джорджи схватила меня за руку и потянула в другой угол. Там лежал большой барсук-медоед величиной с пони, его голова была повернута под неестественным углом. О, нет.

Я плюхнулась на колени рядом с телом и попыталась нащупать пульс на шее. Вена трепетала под моими пальцами, но очень слабо. Моя рука окрасилась в красный. Он истекал кровью, а я из-за всей этой шерсти даже не видела откуда.

Я начала заклинание, призывая магию к себе. Моя исцеляющая магия не велика, но это лучше, чем ничего. Давай же. Давай!

Дулиттл не двигался. Он не обратился, а значит он еще жив. Но еще это означало, что у Lyc-V не хватает сил для смены обличия. Док умирает.

Нет, нет, Господи. Я заклинала, вкладывая всю свою силу в исцеление. Не зная его травм, я могла лишь держаться за него. Я не медицинский маг, но во мне достаточно грубой магии.

Джорджи стояла рядом со мной, по ее щекам текли слезы.

— Спаси его. Ты должна спасти его.

Я заклинала, сосредоточившись на теле и на хрупкой жизненной искорке внутри него. Она затягивала меня, уводя все глубже и глубже, пока не остались лишь я и слабая жизненная искорка Дулиттла. Я окутала ее своей магией, пытаясь укрепить ее.

Магия бурлила во мне, уходя в тело Дулиттла болезненным водоворотом. Я чувствовала себя так, будто мою плоть отрывают от костей.

— Как он? — спросила Тетушка Би откуда-то издалека.

Над нами нависла тень. Я поймала взглядом краешек темной шерсти — надо мной стоял Мэхон.

Тело Дулиттла дернулось, его конечности задрожали. Мех медленно таял. Доктор хрипло вздохнул, с его губ потекла кровь.

Добрые глаза Дулиттла посмотрели на меня, остекленевшие и налитые кровью.

— Сломанный позвоночник. — Его дыхание вырывалось со свистом, а голос звучал слабо и хрипло, как едва слышимый шепот.

Проклятье. У оборотней исцеляются сломанные конечности, но позвоночник — это совсем другая история.

— Не надо говорить. Вы взяли с собой сухую смесь для раствора, Доктор? — Эту смесь использовали для создания исцеляющего раствора, в котором сейчас плавала Мэдди дома.

Дулиттл улыбнулся слабой, грустной улыбкой. Мое сердце дрогнуло.

— Да.

— Приготовьте резервуар.

— Что? — Джоджди склонилась ко мне.

— Найдите смесь для исцеляющего раствора и приготовьте резервуар.

— Но у нас нет резервуара!

— Используйте что найдется. — Важен не резервуар, а его содержимое.

Я услышала, как она пробирается через комнату, раскидывая завалы по пути.

— Не поможет. C2 и C3 раздроблены.

Шейные позвонки. Чем меньше номер, тем ближе к черепу, и тем серьезнее травма.

— Не разговаривайте.

— C4 раздавлен, — прошептал доктор. — Спинной мозг поврежден. Больно дышать.

Я возобновила заклинание, притягивая магию к себе в отчаянной спешке. Его шея не просто сломана. Перелом не страшен. Ему расплющило шею. Важнейшие верхние позвонки сломались, оборвав связь между его мозгом и телом. Он отключается.

— Ерунда, Даррен. — Тетушка Би опустилась на колени рядом с ним. — Ты все можешь. Кейт вылечит тебя.

Нет, не вылечу.

— У меня внутреннее кровотечение. Я не могу остановить его. — Его голос перешел в хриплый стон.

Мои щеки заливал жар.

— Не плачь. — Дулиттл улыбнулся мне. — Прошу, не надо. Я прожил долгую жизнь… Долгую полезную жизнь. — Его голос прервался ужасным звуком, будто он чем-то подавился. — Я… готов.

— Мы не готовы! — закричала Джорджи.

Мои губы продолжали двигаться. Я хотела, чтобы он жил, и вкладывала это желание в каждое произнесенное слово, но он угасал, ускользал сквозь пальцы. Я уже со счета сбилась, сколько раз Дулиттл спасал мне жизнь. Я сохраню его жизнь. Отдам ему всю свою магию. Ее должно быть достаточно.

«Живи, — твердила я. — Пожалуйста, только живи. Прошу, не уходи».

Он ускользал все дальше. Я теряла его, так же как я потеряла Брана.

Я заклинала, сосредоточив всю свою волю на этой маленькой искорке.

Мир вокруг померк. Все звуки рассеялись.

Мои губы двигались, повторяя слова снова, снова и снова… Это было очень простое заклинание, которое знали большинство людей моей профессии. Оно призывало ускорить регенерацию тела, и я вложила в него всю себя. Имели значение лишь следующее слово и та капля магии, которую оно призывало. Если бы я только могла открыть себя настежь, чтобы добраться до магии, которая сохранит ему жизнь, я бы это сделала не задумываясь.

Мои губы онемели. Я уже не чувствовала своих ног. Вся верхняя часть моего тела превратилась в дыру, полную боли. Слишком много магии, взятой слишком быстро.

Глаза Дулиттла закатились.

— Кейт! — крикнула Джорджи.

— Пропустите меня! — прорычал Хью где-то позади. — Пропустите меня, черт побери!

Ему ответила дюжина рычащих оскалов.

Заклинание поглотило меня. Я вложила в него каждую каплю своей магии, и теперь не могла освободиться. Мой голос прозвучал едва слышимым шепотом.

— Пусть.

Кэрран опустился на колени рядом со мной.

— Пустите. — Пустите его.

Кэрран поднялся.

— Пропустите его сюда.

Мгновение спустя Хью опустился рядом с Дулиттлом.

— Сломанная шея.

— Да.

Хью внимательно посмотрел на меня своими голубыми глазами.

— Ты хочешь, чтобы он жил?

— Да.

Хью откинулся назад, поднял голову и закрыл глаза. Магия вырвалась из него, словно звон из огромного колокола. Она коснулась окровавленного пола. От крови пошел голубой дым, устремляясь вверх.

Воздух вокруг Хью засветился. Я почувствовала, как движется магия, похожая на тяжелый, массивный поток. Такая мощь. Черт возьми.

Я держалась за Дулиттла своей магией, боясь отпустить. Я заклинала, заставляя его бороться за жизнь. Боль где-то внутри меня превратилась в постоянное жжение. Ледяной мучительный огонь расходился от моего живота к груди и шее.

Тело Хью дернулось от потока магии, которая вибрировала вокруг него, пытаясь освободиться.

Хью открыл глаза. Они светились, наполненные сверхъестественной, электрической синевой. Он развел руки ладонями вверх…