Онлайн книга «Под грузом улик. Неестественная смерть»
Его светлость взял себя в руки и потянулся к окну подставить лицо приносившему запах болота прохладному ветерку. В уши ударил громкий гвалт. Питер посмотрел вниз: там, среди собак, ехал на лошади фермер Граймторп. Псы выли, хозяин хлестал их кнутом, они завывали еще сильнее. Внезапно фермер поднял глаза — в них сквозила такая ненависть, что Уимзи невольно отступил, словно его ударили. Пока Бантер его брил, он не проронил ни слова. Разговор был деликатным — ситуация, как ни крути, неприятная. Питер испытывал к хозяйке благодарность, но положение Денвера было настолько незавидным, что подобным соображением следовало пренебречь. Его светлость так и поступил, но, спускаясь по лестнице «Норы Грайдера», чувствовал себя, как никогда, подлецом. На большой сельской кухне крепкая женщина помешивала тушеное мясо в горшке. Он спросил о мистере Граймторпе. Она ответила, что тот уехал. — Могу я поговорить с миссис Граймторп? — поинтересовался Питер. Женщина посмотрела на него с сомнением, вытерла ладони о передник, вышла в закуток для мытья посуды и крикнула: — Миссис Граймторп! Голос ответил откуда-то снаружи. — Вас спрашивает джентльмен! — Где она? — поспешно вмешался Питер. — Должно быть, на маслобойне. — Я пойду туда. — Уимзи поспешно вышел, пересек застеленное плитками помещение для мытья посуды, затем двор и увидел, как в темном проеме напротив появилась женщина. Освещенное холодными лучами солнца ее мертвенно-бледное лицо в обрамлении черных волос казалось еще прекраснее. В продолговатых темных глазах и изгибе губ не проглядывалось ни малейшего следа йоркширского происхождения. Линии носа и скул намекали на далекую родину — она могла восстать из тьмы пирамид, скинув с пальцев сухие пахучие могильные путы. «Иностранка, — сказал себе Питер. — Есть иудейская или испанская кровь. Интересный типаж. Джерри винить не приходится. Я сам бы не смог жить с Хелен. Ну, за дело». Он шагнул к ней. — Доброе утро, — поздоровалась женщина и спросила: — Вам лучше? — Намного. Спасибо. Только благодаря вашей доброте, за которую я не знаю, чем отплатить. — Лучшая плата, если вы немедленно уедете, — ответила она отстраненным голосом. — Муж не жалует незнакомцев, а ваша прошлая встреча получилась, прямо скажем, неудачной. — Уеду сразу, но сначала прошу об одолжении — поговорите со мной. — Питер вгляделся в полумрак помещения за ее спиной. — Может, побеседуем там? — Чего вы от меня хотите? Тем не менее женщина отступила и пригласила следовать за ней внутрь. — Миссис Граймторп, я оказался в ужасном положении. Вы знаете, что мой брат, герцог Денверский, находится в тюрьме и ожидает суда по обвинению в убийстве, которое произошло тринадцатого октября? Ее лицо не изменилось. — Слышала. — Он категорически отказывается рассказать, где находился в тот день между одиннадцатью часами вечера и тремя утра. Этот отказ ставит под угрозу саму его жизнь. Миссис Граймторп пристально посмотрела на него. — Брат связан честью и не желает говорить. Но если бы захотел, я знаю, мог бы вызвать свидетеля, который снял бы с него подозрения. — Ваш брат, судя по всему, очень благородный человек. — Ее голос слегка дрогнул, но тут же окреп. — Безусловно. С его точки зрения, он поступает правильно, но вы должны понимать, что, как его брат, я горю желанием представить дело в истинном свете. — Не понимаю, почему вы говорите все это мне. Полагаю, если в деле есть что-то зазорное, он не хочет, чтобы это стало предметом огласки. — Очевидно. Но для нас — его жены, юного сына, сестры и меня — его жизнь и безопасность имеют первостепенное значение. — Большее, чем честь? — Разглашение секрета в каком-то смысле способно его обесчестить и повредить семье, но будет бесконечно большим бесчестьем, если брата казнят за убийство. Позорное пятно ляжет на всех, кто носит его фамилию, однако боюсь, что в нашем несправедливом обществе позор разоблачения больше коснется того, кто обеспечит брату алиби. — И вы в таком случае ждете, что свидетель вызовется говорить? — Да. Чтобы не допустить приговора невиновному. Полагаю, что могу на это надеяться. — Повторяю: почему вы говорите все это мне? — Потому что, миссис Граймторп, вы лучше меня знаете, что мой брат непричастен к этому убийству. Поверьте, мне крайне неприятно вам это говорить. — Я ничего не знаю о вашем брате. — Простите, это неправда. — Повторяю: мне ничего не известно. И если герцог не заговорит, вы должны уважать его мотивы. — Не собираюсь. — Боюсь, ничем не могу вам помочь. Вы попусту тратите время. Если вы не в состоянии представить этого пропавшего свидетеля, почему бы вам не найти того, кто в самом деле совершил убийство? В таком случае вам не придется беспокоиться об алиби брата. А его действия — сугубо его дело. — Мне жаль, что вы заняли такую позицию. Поверьте, я сделал все, чтобы не впутывать вас. Работал изо всех сил, но все напрасно. Суд, возможно, состоится уже в конце этого месяца. Губы женщины дрогнули, но она промолчала. — Я надеялся, что с вашей помощью мы найдем некое объяснение: меньшее, чем правда, и все же достаточное, чтобы очистить брата, — но теперь, боюсь, придется предъявить имеющееся у меня доказательство и позволить делу развиваться своим чередом. Женщина наконец дрогнула: щеки покрылись легким румянцем, пальцы крепче сомкнулись на ручке маслобойки, на которую она опиралась. — Что за доказательство? — Что ночью тринадцатого числа брат был в той самой комнате, в которой я ночевал сегодня, — ответил Уимзи. — Ложь! — Миссис Граймторп поморщилась, как от боли. — Вам не удастся это доказать. Он будет это отрицать. И я буду это отрицать. — Так его здесь не было? — Не было. — В таком случае каким образом вот это попало в щель оконной рамы? При виде письма женщина пошатнулась и осела на стол, черты лица исказила гримаса страха. — Нет! Нет! Нет! Неправда! Боже, помоги! — Тсс… — властно приказал Уимзи. — Нас могут услышать. — Он поднял ее на ноги. — Говорите правду, и мы попробуем найти выход. Он здесь был той ночью? — Вы же знаете. — Когда он пришел? — В четверть первого. — Кто его впустил? — У него были ключи. — Когда он вас покинул? |