Книга В погоне за Алой, страница 71 – Изабель Ронин

– Я не спал с ней прошлой ночью, Алая. Я бы никогда намеренно не причинил тебе вреда.

Я повернулась к нему лицом.

– Почему тогда не ответил, когда я тебя спросила?

– Потому что, когда я тебя спросил, доверяешь ли ты мне, ты промолчала. А по твоему лицу было понятно, что ты не доверяла… и не доверяешь. И это чертовски больно.

Я отвела взгляд. Смотреть на него было невыносимо.

– Я уснул. Случайно. Я облажался, но не так, как подумала ты.

Я и сама не понимала, верю ли ему. Я стерла с лица все эмоции.

– Она сказала, что ты у нее был первым.

Он резко втянул ртом воздух.

– Да, это правда.

Мне словно дали под дых. Я обняла себя руками, сгорбив плечи.

– Ты уже знаешь, что росли мы вместе. В том юном возрасте мне нужен был кто-то, кого я мог защищать. Мне от этого было хорошо. Я всегда был рядом с ней, и она стала на меня полагаться. Это вошло в привычку. А я… чувствовал за нее ответственность.

– Не знаю, когда все начало меняться, – продолжил он. – Наверно, в старшей школе. Мы с семьями были в отпуске в Греции. Беатрис-Роуз плохо себя чувствовала и попросила меня остаться с ней в отеле. Она меня поцеловала, а я… поцеловал ее в ответ.

– То есть ты с ней переспал.

Через мгновение он ответил:

– Да. У меня с ней были сложные отношения. Мы много лет то сходились, то расставались. Отношения никогда не заходили дальше секса…

– Не сомневаюсь, что для нее они значили нечто большее. – Я укоризненно на него посмотрела, голос пропитался яростью. – А если ты этого не знал, то ты не просто тупой, ты еще и бесчувственный. Очевидно, что она в тебя влюблена.

По искреннему изумлению на его лице я поняла, что он и не подозревал, что Беатрис-Роуз в него влюблена. Сердце вдруг защемило. Теперь, когда он об этом узнал, будет… будет ли он что-нибудь предпринимать? Вернется ли к ней?

– Алая. Я перестал с ней спать больше года назад. Я ей сказал, что надо остановиться. Мне не хотелось рушить нашу дружбу. Неважно, влюблена она или нет. Я не с ней. И никогда не был с ней. Я…

Я его перебила.

– Что случилось вчера?

Его ноздри раздулись.

– Вчера ночью, когда она начала рыдать, я понял, что она близка к панической атаке. Они у нее со времен старшей школы. После приступов паники ей трудно спать, и потому она раньше звала меня. А я…

Когда он запнулся, я продолжила:

– А ты с ней занимался сексом.

Он стиснул зубы.

– Да, но я ведь тебе сказал, что мы давно с этим завязали. После этого она продолжает мне звонить, я прихожу и просто лежу с ней в постели. Ее это почему-то успокаивает.

Я проглотила комок в горле.

– Так что было прошлой ночью?

– Она хотела, чтобы я остался до утра, но даже если бы я тебе не пообещал приехать домой, я бы все равно отказался. Теперь все по-другому. Это ты все изменила, Алая.

Он глубоко вздохнул и продолжил:

– Я планировал остаться, пока она не уснет. Но она попросила меня с ней прилечь…

Нет.

Я крепко зажмурилась и сжала губы, чтобы из них не вылетело ни звука. Но мне хотелось кричать, накинуться на него, причинить ему такую же боль, какую причинил он мне.

– Это привычка. – Его голос задрожал. Я открыла глаза и увидела его страдания. – Я хотел поехать домой, к тебе. Я знал: чем быстрее она уснет, тем быстрее я уйду. Но это было неправильно. Не надо было этого делать. Я виноват, Алая, и прошу у тебя прощения. Это была ошибка. Я уснул возле нее, мне снилась ты, и я…

– Стой. – Сказала я спокойно, хотя внутри меня все кричало. – Замолчи.

Как он мог от меня ждать, что я его прощу, когда он, сам того не зная, признался мне в предательстве? Он сказал, что спал с ней, чтобы ее успокоить. С чего он решил, что я ему поверю, будто в этот раз все по-другому?

Вчера он поехал к ней домой и остался на ночь. Вчера он с ней спал.

Он что, правда думает, что я поверю, будто у них ничего не было? Особенно с таким послужным списком, с его искушенным отношением к сексу…

– Алая…

– Не зови меня так! – Глаза горели от невыплаканных слез, которые я так не хотела ему показывать. – Я не хочу, чтобы ты меня так называл. – Я задышала – быстро и судорожно. – Я хочу, чтобы ты ушел.

Я отвернулась от него и бросилась к дому.

– Черт! – Он хлопнул рукой по сетчатой двери, чтобы не дать мне ее открыть. – Черт. Не уходи.

Когда я услышала, как сорвался его голос, внутри меня все сжалось.

– Неужели это преступление – просить… хотеть твоего доверия? Мне больно оттого, что ты мне не веришь. Адски больно.

Моя хватка на дверной ручке ослабла, и я опустила руку.

– Кто я для тебя? – с болью в голосе спросил Калеб. Он повернул меня к себе лицом.

Горло сжалось и запылало. Даже если бы я захотела ему ответить, я бы не смогла. Когда он протянул руку к моему лицу, я отвернулась.

– Нет, – выдавила я.

– Я… за меня что, даже не стоит бороться? – шепнул он. – Алая?

– Я же сказала… – я выплюнула слова, рассердившись еще больше на то, как дрожит мой голос. – Не. Называй. Меня. Так.

Я с самого начала знала, что, если я ему доверюсь, он причинит мне боль. Я впустила его в сердце, а он меня ранил до того глубоко, что я и представить себе не могла. Мне хотелось, чтобы ему стало так же больно, пока рана моя не сделалась еще глубже. Потому-то я и набросилась на него и кольнула так глубоко, как только смогла, ради того, чтобы защитить себя. Я посмотрела ему в глаза.

– Я хочу, чтобы ты с сегодняшнего дня оставил меня в покое. Я не желаю тебя видеть. Я не желаю тебя слышать. У нас с тобой ничего не получится. Никогда.

– Лгунья.

– Я была в отчаянии, – сказала я. – А ты был удобным вариантом.

Он схватил меня за плечи, в глазах пылала ярость.

– Я тебе не верю.

Я безразлично пожала плечами и скинула с себя его руки, показывая, что мне все равно. Но сердце разрывалось на части. Из-за того, что я так боялась боли, что меня пугала перспектива стать такой же слабой, как мама, паника меня никогда не покидала. Мрачные мысли о нем всегда были со мной.

– Мне все равно, что ты с ней делал, что ты с ней делаешь. Мне плевать. Спи с кем хочешь. Все равно ты к этому привык. Вот она, твоя истинная сущность.

Его глаза загорелись злостью. Без предупреждения он схватил меня за плечи и дернул меня к себе, зарывшись лицом в мои волосы с такой яростью, что у меня перехватило дыхание.