Онлайн книга «Тьма в хрустальной туфельке»
|
Из гостиной снова раздался звон колокольчика. Элеонора поднялась, когда Ифе поставила перед ней чашку чая. – Чёрт возьми, – сказала Дейзи. – Она когда-нибудь прекратит? Миссис Филдинг строго посмотрела на неё: – Ты говоришь о будущей хозяйке этого дома, Дейзи. – Какая досада, – проворчала Дейзи. Миссис Филдинг уже открыла рот, чтобы прочитать лекцию о приличиях, но Элеонора вышла раньше. Фелисити ждала в гостиной. На улице было темно, но все шторы были по-прежнему раздвинуты. – Где ты была? – рявкнула мисс Дарлинг. – Я уже пять минут звоню! Где Чарльз? Ты получала вести? – Нет, мисс. Фелисити снова отвернулась к окну, глядя, как дождь стекает по стеклу. Тусклый силуэт фонарщика двигался в жёлтой дымке. Уличные фонари оживали вслед за ним один за другим, и их огоньки трепетали на холоде, словно мотыльки. – Ну? Не стой тут без дела – иди займись чем-нибудь полезным. И уже приведи себя в порядок. Ты вся грязная, это отвратительно. – Я не могу переодеться, мисс. Все мои вещи в «Лэнгхэме». Фелисити фыркнула: – У тебя разве нет формы? Вот её и надень. От тебя исходит невыносимая вонь. Лошади, грязь и… – Кровь, – подсказала Элеонора, чувствуя, как начинает закипать. – Конечно, мисс. Мне стоило подумать о вашем комфорте. Ведь это очевидно, запах вам был неприятен, иначе вы бы вышли из экипажа и кому-нибудь помогли. – Да как ты… – Сомневаюсь, что мастеру Чарльзу запах тоже был приятен, – продолжала девушка, – и всё же он пошёл помогать раненым. Он знает, что вы ждали в экипаже всё это время, пока те люди истекали кровью? Фелисити побледнела. – Не говори глупостей, – прошептала она. – Что я могла сделать? – Не знаю, мисс. Никто не знает, ведь вы так ничего и не сделали. – Ах ты маленькая… Элеонора вскинула руку: – Можете обзывать меня как вам угодно, мисс. Это не изменит того, что вы сделали. Маска Фелисити треснула. Впервые Элеонора увидела, какой хозяйка была на самом деле – одинокой женщиной, барахтавшейся в воде, хватающейся за всё, чтобы только не утонуть. Элеонора попыталась пожалеть её, но не почувствовала ровным счётом ничего. К парадному подъехал экипаж, и через несколько мгновений Чарльз вошёл в гостиную. Измученный, перепачканный, бледный, он выглядел лет на десять старше. Со стоном мужчина рухнул в ближайшее кресло. Фелисити вскочила, и на её лице отразилась паника: – Чарльз, дорогой. Ты в порядке? Хартли, принеси ему что-нибудь поесть. И бренди. Быстро! Чарльз покачал головой: – Не надо. Я всё равно сейчас не смогу съесть ни кусочка. Он попытался улыбнуться, но получилось больше похоже на гримасу. Фелисити присела на колени рядом и взяла его за руку: – В самом деле, дорогой, хотя бы постарайся… – Нет, не могу. Я… я сейчас из больницы. Когда мы прибыли, там был настоящий хаос. Вспышка тифа, помимо всего прочего. Фелисити убрала руку, но Чарльз, кажется, не заметил. – К сожалению, для большинства уже было слишком поздно… – Сэр, – начала Элеонора, – что случилось с тем мальчиком? Чарльз грустно улыбнулся: – Он выжил, но пришлось ампутировать ему ногу. Её уже нельзя было сохранить. Элеонора вспомнила крик – тот глухой ужасный крик – и хотела выскрести это воспоминание из своих мыслей. Мальчику было три… всего три, и он уже потерял ногу! Чарльз повернулся к Фелисити: – Боюсь, его родителям повезло ещё меньше. Я предложил ему поселиться у нас, когда он выздоровеет. Не знаю, сколько уйдёт на это времени. Фелисити распрямилась: – Что, прости? – Его родители погибли, и у него нет родственников, которые могли бы взять его… – Ты обещал этому оборванцу дом? Чарльз, ты даже не знаешь мальчишку! – А что мне ещё оставалось? – У него ведь есть родственники, не так ли? Он может жить у них! Чарльз распрямился, глядя на Фелисити. – Да, родственники у него есть, – сказал он. – Девять человек, живущих в одной комнате. У них семеро детей, все они работают и просто не могут позволить себе даже за жильё платить регулярно, не говоря уже о медицинской помощи, которая потребуется этому ребёнку. – Ох, Чарльз, это просто смешно. Конечно же, они сумеют свести концы с концами! – Ребёнок умрёт от голода! – Не глупи. Есть ещё работный дом… – Работный дом? Как ты можешь такое предлагать? – А как ты можешь предлагать незнакомцу своё жильё? Ты не знаешь о мальчишке ровным счётом ничего! С кем он вырос? Воспитывался ли в приличной христианской семье? Боже мой, Чарльз, он же может быть настоящим дикарём для всех твоих знакомых! – Он – ребёнок. У него нет никого, никаких средств к существованию, ничего! И если некому будет принять его, он вынужден будет стать попрошайкой. А я могу предложить ему лучшую жизнь, Фелисити! Мисс Дарлинг обернулась, зло посмотрела на Элеонору: – Хартли, оставь нас! – Да, мисс, – пробормотала девушка и выбежала из комнаты. В тот вечер входная дверь хлопала трижды. Первый раз – вскоре после того, как Элеонора поспешила обратно в тепло кухни. Когда Чарльз и Фелисити продолжали спорить уже в холле, девушка услышала их крики у подножия лестницы для слуг. Дейзи даже поднялась по ступенькам, чтобы лучше было слышно. Второй раз – почти два часа спустя. Элеонора сидела за кухонным столом, беспокоясь о вымокших манжетах платья. Было уже десять, а Фелисити за ней так и не послала. Дейзи и Ифе выкатывали свои соломенные матрасы, а миссис Бэнбёри уже переоделась в ночнушку. Даже миссис Филдинг уже вынула шпильки из пучка, и Элеонора изумилась, сколько же седины оказалось в волосах экономки. – Как считаете, мне нужно вернуться в отель? – спросила Элеонора, теребя рукав. – Мисс Дарлинг ведь может без меня и не справиться. – Если бы она хотела, чтобы ты была при ней, она бы уже за тобой послала, – заметила миссис Филдинг. – Лучше оставайся. Не надо тебе выходить в столь поздний час. Миссис Бэнбёри погладила девушку по руке: – Сегодня она вполне может расшнуровать свои корсеты самостоятельно, Элла. Оставайся с нами. – Позволь напомнить, Мэри, что все разговоры о корсетах будущей хозяйки этого дома чрезвычайно не… – Ой, да ладно тебе, Берта! – Миссис Бэнбёри зевнула. – Поворчишь на меня утром. |