Онлайн книга «Тьма в хрустальной туфельке»
|
Полироль для мебели пахла достаточно резко, чтобы перебить запах давнишней рыбы. Тряпка скользила по столу, гладкому, словно лёд. Показался расплывчатый тёмный контур, и какое-то время ей казалось, что глаза обманывают её, пока она не узнала собственное отражение. Дверь открылась и со стуком захлопнулась. Элеонора подняла взгляд и увидела Лиззи, схватившуюся за спинку стула так, что побелели костяшки пальцев. Её лицо горело гневом. Элеонора почувствовала, как внутри всё сжалось от паники. Никогда она не видела Лиззи в таком состоянии. – Лиззи! Ты в по… – Не стоит, – рыкнула Лиззи. – Не смей. – Я просто… – Ни одного чёртового слова больше! Ты и так уже испортила всё, что только можно! – Лиззи, я не хотела. Я… Та сухо рассмеялась: – Ох, ну конечно, ты не хотела. Господи Иисусе, сколько раз ты уже прибегала к таким оправданиям! Элеонора нахмурилась: – Я не понимаю. – Нет, – сплюнула Лиззи. – Конечно же ты не понимаешь. Думаешь, я не помню, какой ты была, когда впервые здесь оказалась? Беспризорница, дикая зверушка, которую лучше было оставить в работном доме! Мы старались… Господи, как же мы все старались быть с тобой добрыми. Но ты была настоящим животным! – Что?! – Пиналась, кричала, царапалась и кусалась, как чёртова обезьяна! Половине из нас оставила фингалы и чуть ли не вскрыла шею миссис Филдинг! А когда закончила, хлопала глазами, глядя на хозяйку, и говорила ей, что ах, ты же не хотела. Лиззи трясло. Она всё ещё крепко сжимала спинку стула, и тот дребезжал по полу. – Но меня ты никогда не могла провести. Ты прекрасно понимала, что делаешь! Сейчас тоже прекрасно всё понимала! Элеонора отбросила тряпку. – Нет, я не хотела, чтобы всё так… – Ты же знала, что мы с Берти гуляем вместе. Видишь? Она оттянула ворот платья, сняла что-то с шеи и со стуком опустила на стол. Это было кольцо, висящее на прекрасной золотой цепочке. – Ты хоть знаешь, что мне пришлось делать, чтобы это получить? Сколько раз мне приходилось глупо улыбаться его слабоумной старухе матушке? Сколько раз я закрывала глаза на его попойки? Я смирилась со всем, чёрт возьми, чтобы только выбраться из этого места. И я не позволю тебе забрать это у меня! – Не думаю, что это я должна отвечать за поведение твоего любимого… Лиззи пнула стул с дороги. Прежде чем Элеонора успела сбежать, служанка оказалась перед ней, занесла руку. Пощёчина оказалась жёсткой. – Не смей мне огрызаться! Великая и могучая мисс Элеонора, вся из себя милостивая и прекрасная, точно чёртова царица Савская! Элеонора отшатнулась: – Успокойся, прошу тебя… – Попридержи язык! Думаешь, ты лучше меня просто потому, что умершая женщина считала тебя особенной? – Лиззи! – Ну что ж, теперь её здесь нет, правда? И ничто не стоит теперь между тобой и им… Элеонора похолодела. – Следующей можешь оказаться и ты сама, – огрызнулась она. Лиззи недобро усмехнулась: – А как, ты полагаешь, я продержалась здесь всё это время, мисс Элеонора? Всё, что требуется, – это шепнуть кое-что в нужный момент в нужном месте. Пока есть какая-нибудь другая девушка, я в безопасности. Элеонора не могла пошевелиться. Она думала о Лее, обо всех тех девушках, которые покидали особняк Гранборо, потеряв свою честь. Лиззи посылала всех этих девушек – и послала свою подругу – мистеру Пембруку. Она слышала рыдания, видела слёзы и всё равно посылала их всех к нему. Ужас сковал Элеонору, стиснул её горло. Всё ещё ухмыляясь, Лиззи опустила руку. – Берти вернётся через пару дней, – её голос звучал тихо, коварно, – и я прощу его, как всегда. Но для тебя будет уже слишком поздно. К концу недели хозяин вцепится в тебя когтями. Уж я об этом позабочусь. Она резко вышла из комнаты. Кровь стучала в висках. Элеонора попыталась выдвинуть стул, чтобы сесть, но промахнулась, так сильно дрожали её руки. Вскоре она окажется в ловушке, на тёмном пути, полном унижений, с которого ей не сбежать. Мистер Пембрук сломает её, и Лиззи позволит ему это сделать. В груди стало тесно, и дыхание сделалось поверхностным, прерывистым. Нет, она не может этого допустить. – Элла? Ты здесь? Элеонора вскочила со стула, споткнулась, когда ноги подвели, и утёрла глаза. Другие не могли видеть её такой – бледной, опухшей, выжатой, словно старое кухонное полотенце. Если б Лиззи знала, что Эллу так легко напугать – то уже выиграла бы. Ифе вошла в библиотеку с перьевой метёлкой для пыли, зажатой под мышкой, совком и щёткой в руках. При виде Элеоноры она ахнула: – Что с твоим лицом! Рука Элеоноры метнулась к пылающей щеке. Пальцы у неё всё ещё дрожали. От пощёчины Лиззи остался след – щека опухла и покраснела. «Десять лет службы не прошли даром, – с горечью подумала Элеонора. – Этот мальчишка-мясник ещё не знает, во что ввязался». Ифе отложила щётки и начала осматривать полки. – Здесь есть что-нибудь прохладное? – Со мной всё хорошо, Ифе, – хрипло ответила Элеонора. – Нет, – возразила Ифе, подхватила каминный совок и протёрла фартуком. – Он немного грязный, но сгодится. Элеонора прижала холодный металл к щеке. Сначала касание показалось жалящим, но вскоре болезненная пульсация стихла. – Спасибо. Ифе закусила губу, и глаза у неё расширились в тревоге: – Это Лиззи, да? Я видела, как она рванула вверх по лестнице сразу после того скандала. Элеонора кивнула. – Но ведь это не твоя вина! Я поговорю с миссис Филдинг, и она… – Она ничего не видела, – ответила Элеонора, ощутив внезапную тревогу. – И Лиззи ведь здесь с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать. Её слово против моего. – Я тебя поддержу! – Ты тоже не видела, как всё было, Ифе. – Но это несправедливо! В окружении огромных книжных шкафов Ифе казалась крохотной. Солнечный свет обрисовал её веснушки, округлые щёки. Она казалась совсем ребёнком. Элеонора попыталась улыбнуться: – Всё будет хорошо. Просто поручи мне на несколько месяцев всю самую тяжёлую работу. Тогда я стану такой же сильной, как Лиззи, и она больше не посмеет поднять на меня руку. Ифе тихо рассмеялась: – Дейзи говорит, что как-то здорово ей врезала, прежде чем её назначили старшей горничной. С тех пор Лиззи её не беспокоила. |