Онлайн книга «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл»
|
– «…В том случае, когда волшебнику недостает знаний и искусства – а это относится ко всем современным волшебникам, поскольку в данном вопросе наш национальный гений пришел в постыдный упадок, – ему можно посоветовать вызвать дух кого-нибудь из тех, кто при жизни практиковал магию или, по крайней мере, обладал магическим призванием. Если мы не уверены в пути, по которому идем, лучше обратиться за помощью к тому, кто обладает знаниями и способен протянуть нам руку». – Он все погубит! – в дикой ярости вскричал мистер Норрелл. – Он твердо вознамерился меня уничтожить! – Это действительно очень неприятно, – с ледяным спокойствием согласился Лассельс. – Тем более что после смерти жены он клялся сэру Уолтеру, что оставил занятия магией. – О! Мы все можем умереть – половина Лондона может опустеть, – но Стрендж не бросит заниматься магией. Он не сможет с собой совладать. И колдовство его будет во вред, а я не знаю, как этому помешать! – Прошу вас, успокойтесь, мистер Норрелл, – сказал Лассельс. – Не сомневаюсь, что очень скоро вы что-нибудь придумаете. – Когда должна выйти его книга? – Мюррей обещает выпустить первый том в августе. – Первый том! – Конечно! Разве вы не знали? Работа состоит из трех томов. В первом томе читающей публике предлагают полную историю английской магии. Второй том представит подробное объяснение ее природы, а третий закладывает фундамент будущей практики. Мистер Норрелл громко застонал, склонил голову и закрыл лицо руками. – Разумеется, – задумчиво произнес Лассельс, – хотя сам текст, несомненно, окажется весьма вредоносным, еще больший вред принесут гравюры… – Гравюры? – изумленно переспросил мистер Норрелл. – Что за гравюры? – О, – вздохнул Лассельс, – Стрендж нашел какого-то эмигранта, который обучался у лучших мастеров Италии, Франции и Испании, и теперь платит этому художнику невероятные деньги за иллюстрации к тексту. – А что на них будет? – Действительно, что? – зевнув, повторил Лассельс. – Понятия не имею. – Он снова взял номер «Фамулюса» и возобновил чтение, на сей раз про себя. Мистер Норрелл некоторое время сидел, глубоко задумавшись, даже покусывая ногти. Потом собрался с силами, позвонил и послал за Чилдермассом. К востоку от лондонского Сити находится пригород Спитлфилдс, широко известный своим шелкоткацким производством. Нигде в Англии больше не производят такого прекрасного шелка, как в Спитлфилдсе. В прошлом здесь строили красивые и удобные дома, где селились купцы, искусные ткачи и красильщики, нажившие на своем ремесле состояние. Однако, хотя шелк, сходящий с домашних станков в наши дни, так же прекрасен, как и раньше, сам Спитлфилдс пребывает в упадке. Грязные, убогие домишки разваливаются. Богатые торговцы переехали в Ислингтон, Клеркенвелл и (если они действительно состоятельны) на запад, в приход церкви Мэрилебон. Сегодня Спитлфилдс населен бедняками и бродягами и не знает покоя от мальчишек, воров, жуликов и других личностей, которые доставляют неприятность почтенным обывателям. В один особенно мрачный день, когда и без того грязные улицы заливал холодный серый дождь, увеличивая количество луж, в Спитлфилдсе, на Элдер-стрит, появился экипаж. Он остановился возле высокого узкого дома. И кучер, и лакей были в трауре. Лакей спрыгнул с козел, раскрыл большой черный зонт и, держа его над дверью кареты, помог выйти Джонатану Стренджу. Стрендж помедлил на тротуаре, поправляя черные перчатки и глядя вдоль Элдер-стрит. Если не считать пары дворняжек, занятых раскопкой мусорной кучи, улица казалась совершенно пустынной. И все же мистер Стрендж продолжал осматриваться, пока не остановил взгляд на противоположной стороне улицы. Здесь располагалась ничем не примечательная дверь, вход в какое-то складское помещение или что-то в таком роде. К ней вели три потертые каменные ступени, сверху нависал тяжелый фронтон. Почти вся она была заклеена объявлениями, что в такой-то день в такой-то таверне состоится распродажа собственности мистера Такого-то, эсквайра (банкрота). – Джордж, – обратился Стрендж к лакею, державшему над его головой зонт, – ты умеешь рисовать? – Прошу прощения, сэр? – Ты когда-нибудь учился рисовать? Понимаешь основные принципы? Передний план, задний план, перспектива и всякое такое? – Я, сэр? Нет, сэр. – Очень жаль. А вот меня этому учили. Когда-то я с легкостью мог нарисовать пейзаж или портрет – очень профессионально и совершенно неинтересно. Точно так же, как и любой другой образованный дилетант. А твоя покойная хозяйка вовсе не имела возможности, как я, брать дорогие уроки, зато была наделена куда большим талантом. Ее акварельные изображения людей – и взрослых, и детей – ужаснули бы модного учителя рисования. Фигуры показались бы ему слишком застывшими, а цвета слишком яркими. Однако миссис Стрендж обладала несомненным даром схватывать выражение лица и особенности фигуры, видеть очарование и привлекательность в самых заурядных ситуациях. В ее рисунках присутствует нечто живое и в то же самое время настолько обаятельное, что… – Стрендж неожиданно умолк, словно потеряв нить мысли. – Да, так о чем это я? Вспомнил: рисование оттачивает способность наблюдать и замечать, которая очень полезна в жизни. Возьмем, например, эту дверь… Лакей посмотрел на дверь. – Сегодня холодно, сумрачно, дождливо. Света очень мало, а следовательно, нет и тени. Сама собой напрашивается мысль, что за дверью так же мрачно и темно. Вот почему трудно объяснить появление тени – я имею в виду отчетливую тень, идущую слева направо, из-за которой левая половина двери кажется почти черной. Больше того, мне кажется, я не ошибусь, предположив, что, даже будь сегодня солнечно и светло, тень все равно падала бы в противоположном направлении. Так что эта тень очень странного свойства. Она совершенно не сообразуется с природой. Лакей взглянул на кучера, словно прося помощи, однако тот твердо решил оставаться в стороне, а потому пристально смотрел вдаль. – Понимаю, сэр, – покорно согласился лакей. Стрендж продолжал рассматривать дверь с тем же выражением задумчивого интереса. Потом наконец позвал: – Чилдермасс! Это вы? Какое-то время не происходило ровным счетом ничего, потом черная тень, так насторожившая Стренджа, шевельнулась. Она отстала от стены, как отстает мокрая простыня, когда ее стаскивают с кровати, изменила очертания, сжалась, сузилась и превратилась в человека по имени Джон Чилдермасс. Чилдермасс изобразил свою всегдашнюю кривую улыбку. – О сэр, от вас надолго не спрячешься. Стрендж фыркнул: – Я жду вас целую неделю, если не больше. Где вы были? – Хозяин послал меня только вчера. – А как дела у вашего хозяина? – Плохо, сэр, очень плохо. Его одолевают насморк, головная боль, дрожь в руках и ногах. Все симптомы сильного раздражения. А сильнее всего раздражаете его вы. |