— Ну-ну, ты же не думал, что я пойду без тебя? — шутливо спросила она, а пушистик в ответ потерся своей мордочкой об ее щеку, слегка задевая маленькими рожками.
Стараясь не создавать лишнего шума, она босыми ногами шлепала по пустым коридорам дворца, совершенно не боясь сгустившейся тьмы. Та медленнорастворялась на глазах, стоило только Сетии пройти мимо. Пространство очищалось, а девушка бесстрашно продолжала гулять по пустым коридорам дворца. Внутри по струнам играл какой-то поистине детский азарт, который и подтолкнул Селестию к спальне магистра. По непонятным для себя причинам она хотела заглянуть внутрь и хотя-бы издали взглянуть на него, а если уж и заметит ее, то лично сказать, что она жива и с ней все в порядке. Но волновало ли его ее сохранность? Что если ему это было совершенно безразлично? Сказать ему, что она не убивала? Попробовать еще раз оправдаться, приводя в факт то, что ее освободили? Она не знала, что скажет ему, если он ее заметит. Сделав глубокий вдох, она толкнула дверь, но там его не оказалось, тогда она решилась подойти к рабочему кабинету, и осторожно, стараясь не издавать ни звука, вплыла внутрь.
Дверь, будто заговорщица, даже не скрипнула, пушистик тоже молчал, лишь сильнее прижался к ее шее. Осторожно перешагивая с ноги на ногу, чуть ли не на цыпочках, она подошла к рабочему столу, за которым прямо на бумагах и документах спал магистр. Он лежал на подложенных под голову руках и хмурился во сне. Между бровей залегла глубокая складка. Кажется, ему снилось что-то нехорошее. Да и сам он выглядел очень уставшим. Хоть лунный свет, проникающий через приоткрытые шторы, и был слабым, она разглядела синяки под его глазами, растрепанные вьющиеся волосы среди которых проглядывали маленькие темные рожки, помятая рубашка с несколькими расстёгнутыми пуговицами, из-за чего воротник был очень свободным и оголял шею, и кафтан, валяющийся на полу. Пол кстати, больше напоминал бумажную свалку, потому что то тут, то там на нем валялись измятые листы, которые были нелегким препятствием бесшумному проникновению в кабинет.
Когда владыка тяжело выдохнул, Сетия отпрянула в сторону, думая, что он проснулся, но ошиблась. Видно, сон не давал ему нормально отдохнуть, оттого веки правителя подрагивали, а пухлые губы то и дело поджимались. В памяти сразу вспыхнули моменты, в которых ее касались эти губы, щеки сразу заалели. Она протянула к нему руку и указательным пальцем прикоснулась к складочке между бровями, пытаясь ее разгладить. Магистр еще раз шумно выдохнул и немного расслабился, тогда девушка дала себе волю и поддавшись желанию, провела ладошкой по его волнистым волосам. Осторожно и бережно, словно гладила ребенка, которому снился кошмар. Кажется, они немного отросли с их последней встречи, завитки стали закручиваться сильнее и от этого почему-то Сетия расплылась в нежной улыбке.
Легонько перебирая между пальцев волоски, она удивлялась тому, каким крепким был его сон. А в том, что он спал, ведьмочка не сомневалась. Некоторое время она продолжала этот приятный для них обоих процесс, но потом любопытство взяло верх, и она обратила внимание на бумаги, над которыми работал магистр. Выдернуть листы из-под его рук бы не получилось, так что она осторожно подняла те, до которых могла свободно добраться и постаралась вчитаться в текст, при тусклом свете луны. Ничего особенного для нее там не было. Все то, что она уже знала и то в чем совершенно ничего не понимала. Последнее явно относилось к тяжелой задаче управлять страной, так что она бросила попытки понять эти зловещие запутанные трактаты с кучей непонятных названий и действий с щепоткой формул, таблиц и еще какой-то ерунды. Теперь понятно, чего он такой нервный. Поди, поживи такой жизнью, когда голова рвется от информационного беспредела.
На столе что-то блеснуло. За коробочкой письменных принадлежностей лежал маленький черный драгоценный камешек.
«Кажется, это мое?»
Возможности проверить не было, одежда в которой она вернулась домой осталась в Верхнемирии, но хоть на вещице и не было остатков ауры, внутренний голос подтверждал догадки.
«Может быть, он нашел его при задержании? Нет, если бы это было так, он отдал бы мне его еще в камере. Неужели владыка осматривал место нападения? Я вполне могла выронить его во время сражения у портала…»
Задать вопросы правителю сейчас она не могла, но забирать вещь не стала. Если он проснется и его не обнаружит, то может догадаться, что это была она, а еще хуже, какой-нибудь вор. Не стоит заставлять владыку лишний раз нервничать, а то того и глядишь придушит даже Тамари. А бедная женщина ни в чем не виновата.
Сетия не знала, сколько времени провела во дворце. Она продолжала любоваться лицом спящего правителя, пока была такая возможность, но прикоснуться больше не решалась. Страшно было даже представить, что случится, если он проснется и обнаружит ее рядом с собой. Поежившись от этой мысли, она встала с кресла и кинув на владыку последний быстрый взгляд, покинула кабинет.
Блуждать по коридорам больше не стала, сразу же вернулась в свою комнату и плотно закрыла дверь. Мохнатое чудо спрыгнуло с плеча на кровать и завертелось колесом, будто преследуя хвостик. Попытки попросить его вернуть ее обратно в академию успехом не увенчались. Как бы она не уговаривала, он упорно делал вид, что не понимает, чего от него хотят. А может, просто не хотел расставаться со своей хозяйкой, или кем она ему там приходилась. Это, кстати, тоже было насущным вопросом, ведь вряд ли он считал ее хозяйкой. Он же все-таки хранитель пространства — не какой-то ручной котенок с минимальным зачатком интеллекта. Значит, мог считать и другом? Или защитником? Магистр Горальд говорил что-то о том, что пока хранитель слаб, он нуждается в защите.
Оставив все вопросы на потом, чтобы больше не кипела голова, она улеглась в кровать.
«В Верхнем мире поспать не дали, так высплюсь хотя бы в этом»
Пушистик дождался, пока ведьмочка уснула, и осторожно подобрался к ее руке, снова укусив за палец.
***
Палец саднило. Мохнатый паразит снова укусил ее в то же самое место. Селестия села и посмотрела на многострадальную руку.
«Не все так плохо»
Приценилась, что ущерб не такой уж большой по сравнению с тем, что по непонятным причинам она сидит на холодном полу, а не в кровати в которой засыпала. Ну, спасибо хотя бы, что проснулась в своей комнате, а не где-нибудь на вершине гор или в пещере гидры. Что-то часто она стала вспоминать это злосчастное место. Но встрепенуться заставило не только это. В окно легонько что-то постучало. Сетия, конечно, могла бы решить, что это ветка под порывом ветра или какая-нибудь несчастная птица, попутавшая траекторию и врезавшаяся в стекло, да вот только стук повторился.
Ведьмочка встала и без грамма страха распахнула шторы, а вместе с ним и глаза, потому что перед ней при помощи заклинания левитации в воздухе висела Рита и в руках за шкирку держала несчастного брата. А несчастного потому, что пиджак и рубашка плотно-застегнутые на все пуговицы давили бедному на горло и кадык, от чего тот приветствие не проговорил, а буквально прохрипел. И, казалось бы, неловкое слово «Привет» посреди ночи, звучало скорее как «Помоги».
