Онлайн книга «Завещание ночи»
— А ты не догадываешься? Я должна была добыть Чашу — и где она? Что я скажу своему нанимателю? А перед Пузярой мне как отмазываться? Ким, сука, ты мне всю жизнь поломал, понимаешь ты это? — Нет, — совершенно искренне ответил я. — Не понимаю. И тут же получил оглушительную затрещину. По-моему, Вика забыла, что пистолет находится у меня, а не у нее. — Это тебе за шлюху! — яростно выкрикнула она. — За все остальное получишь потом! — За какую шлюху? — тупо спросил я. — Ты меня на даче у Пузяры так обозвал, забыл, что ли, уже? — Подумаешь, — сказал я. — А ты мне вообще чуть голову не отстрелила. Она шмыгнула носом. — Если бы я хотела в тебя попасть, ты был бы уже мертв. Я, между прочим, кандидат в мастера по биатлону. Она неожиданно повернулась и уткнулась головой мне в плечо. Я неловко обнял ее — нормально обнять мешал браунинг в правой руке. — Я этим выстрелом себе алиби зарабатывала, — проговорила она глухо. — Думала, ты нормальный пацан, слово свое держишь. Отдашь мне Чашу, как договаривались… Знала бы — убила б скотину. — У меня девушку в заложницы взяли, Вика, — сказал я. — И пообещали вернуть, если я отдам Чашу. Так что, сама понимаешь… — Интересное кино, — видно было, что она не слишком мне поверила. — Прямо мексиканский сериал какой-то. И кому это Чаша так сильно понадобилась? — Да был тут один хрен лысый, — мрачно сказал я. — Был, да весь вышел. — Лысый? — напряженным голосом переспросила Вика. — Как коленка, — подтвердил я. — Высокий такой, костлявый? — Ну да. А почему ты… — я осекся. Наконец-то я все понял. Вика выругалась. — Это мой наниматель, — сказала она. — Что, ты говоришь, с ним случилось? — Я его убил. Только что, там, внизу. А перед этим он убил Олега. — О господи, — ошеломленно пробормотала Вика. — Так это он… твою девушку? — Да. Откуда ты его знаешь? Она пожала плечами. — Лева познакомил. Они вместе занимались переводами каких-то древних текстов. А потом он рассказал мне про Чашу и попросил раздобыть ее для него. Заплатил кучу золота в качестве аванса. Я столько в жизни не видела. Золото древнее, индейское… Я порылся в карманах и вытащил статуэтку ламы, подаренную мне некогда Хромцом. — Вот такое? Вика благоговейно взяла фигурку и некоторое время молча любовалась ею. — Да. Там много чего было… вазы, цепочки, браслеты, маски! А за Чашу он обещал мне заполнить этим золотом целую комнату, представляешь? — Выкуп Атауальпы, — сказал я. — Помнишь, чем закончилась история последнего инки? Она не ответила. Некоторое время мы сидели молча, думая каждый о своем, а потом я осторожно дотронулся до ее руки. — Вика, мне нужно в Москву. У меня здесь рядом машина, ты поедешь следом, договорились? — Мы ей шины пропороли, — едва слышно проговорила девушка. Я выругался. Она подняла голову и посмотрела на меня — лицо ее было перепачкано тушью для ресниц. Впрочем, даже и так она оставалась красавицей. — Я тебя отвезу. Это, правда, не «Ауди», но Валентинов решил, что «Жигули» привлекают меньше внимания. Она неуверенно протянула руку, щелкнула ключом в замке зажигания, включила фары. Заурчал мотор, «жигуленок» начал осторожно отползать от барьера поваленных деревьев. — Смотри на пень какой не налети, — ворчливо сказал я. Мелькнула в свете фар несчастная «девятка» ДД. Заблестели могучие стволы сосен, распахнулись черные щели тьмы между ними. С сухим шелестом застучали по дну машины мелкие камешки дороги. — Куда едем? — спросила Вика, бросив на меня быстрый взгляд. — К тебе, или, может, ко мне? — Не поверишь, — ответил я. — В Склиф. Как и в первый раз. — Вот черт, — сказала она. — А ты постоянен, Ким! Пожалуй, ты начинаешь мне немножко нравиться… Вадик Саганян был на боевом посту. Он сидел за своим рабочим столом, пил кофе из огромной керамической кружки и забавлял какими-то очередными байками двух юных девиц в белых халатиках — надо полагать, практиканток. Все-таки для своей профессии он удивительно жизнерадостный тип. — Имбецил! — заорал он, увидев меня (девицы испуганно отпрянули). — Где ты пропадаешь, недоумок? Все уже с ног сбились, его разыскивая, а он является спустя сутки, как ни в чем не бывало! И это называется «буду неотлучно дежурить у постели больного друга»? Паршивец! По каким притонам ты болтался на сей раз? — Тихо, — сказал я. — Тихо, Саганян. Я устал. Дай мне чего-нибудь выпить. Я, не глядя, пододвинул к себе ногой стул и обвалился на него. Девицы таращились на меня так, будто я был шестиголовым пришельцем с Альде-барана. Саганян медленно закрыл округлившийся в безмолвном возмущении рот и встал. — Выпить? — повторил он со странной интонацией. — Да ты из меня всю кровь уже выпил, придурок… — он подошел к сейфу, открыл его и извлек колбу с бесцветной жидкостью. — Спирт медицинский, неразбавленный… Будешь? — Буду. Как Лопухин? — Лучше всех! — рявкнул он. — Ты пропустил страшный кризис, твоего дружка три часа откачивали в реанимации… Теперь он вполне в норме, но если ты когда-нибудь скажешь ему, что принял в нем хоть каплю участия, а он не расквасит тебе твою наглую морду… — Заткнись, — перебил я. — И дай, наконец, выпить. Хоть ДД жив, подумал я, но облегчения не испытал. Саганян, удачно маскирующийся под оскорбленную добродетель, подал мне чашку со спиртом. Я взял ее, чувствуя, как трясутся руки. Скрипнула позади дверь. — А вот и те, кто действительно принимал в больном участие, — патетически провозгласил Вадик. — Сидели у койки, гоняли медсестер и прочий медперсонал, меняли судно… Я обернулся, и чашка выпала у меня из рук — пальцы перестали держать ее, она грохнулась об пол и разбилась. — Спирт! — воскликнул Саганян. А я медленно, преодолевая страшное сопротивление давящего на меня воздуха, поднялся со стула. — Привет, Ким, — сказала Наташа. — Да, — сказал я. — То есть привет. Доброе утро. — Где это ты пропадал? — спросила она. — Я была у тебя дома, Пашка пытался мне что-то объяснить, но я ничего не поняла… Какой-то маленький Китай, что это? — Потом, — непослушными губами прошептал я. — Давай… в коридор выйдем. — Сэр! — крикнул Саганян. — А кто будет убирать? Спирт, положим, испарится, но осколки? — Я уберу, — заверил его я, взял Наташу за локоть и вытащил за двери. — Ты живая? — Нет, — она недовольно освободилась от моего захвата, — я уже три дня как разлагаюсь в фамильном склепе… |