Онлайн книга «Кто такая Мод Диксон?»
|
Подойдя к торговцу рыбой, Флоренс стала наблюдать за процессом разделки – нож в его умелых руках двигался невероятно быстро. Это напомнило ей, как Хелен разделывала цыпленка, когда учила ее готовить. Очищенных рыб, превращенных в филе, мужчина складывал горкой. Прилетела муха и начала топтаться там своими мохнатыми нитевидными лапками. Флоренс прошла вглубь базара. Все, что здесь продавалось, она уже видела в Марракеше – некую смесь местного колорита и обыденности. Внезапно она почувствовала, что кто-то схватил ее за руку, и резко повернула голову. Маленький морщинистый человек тащил ее за рукав к лавке с серебряными украшениями. – Аметист, – шептал он, – очень хорошее качество. Очень красивый. Она отдернула руку: – Нет, спасибо. Он подошел к ней ближе. – Там одни подделки. Тут настоящие. – Нет, – сказала она более решительно и быстро пошла прочь, свернув в узкий темный проход, уводящий от главных торговых рядов. Несколько мужчин сидели на маленьких скамейках и пили из дымящихся чашек. Они окинули ее взглядом и тут же разочарованно отвернулись. Она провела рукой по ряду ярких кожаных тапок. От них исходил теплый сырой запах, словно от мокрого животного. Сердце вдруг забилось быстрее, хотя она так и не поняла почему. Она вдруг снова почувствовала на себе руку. Отскочив в сторону, она все же обернулась. – Флоренс! Шагнув назад, она споткнулась на неровной земле. Перед ней кто-то стоял: крупные зубы, ярко-розовое поло, сухие тщательно приглаженные волосы. – Уитни?! Ее давняя подруга из Флориды смотрела на нее, округлив глаза от удивления. После неловкой паузы они все-таки обнялись. Уитни уже с седьмого класса была ростом метр восемьдесят, так что Флоренс пришлось встать на цыпочки. Они не виделись с окончания школы и с тех пор обменялись всего двумя десятками сообщений. Переехав в Нью-Йорк, Флоренс вообще перестала отвечать. Тем не менее никакой обиды на лице Уитни не читалось, хотя, возможно, она просто забылась на мгновение, пораженная их неожиданной встречей. – О боже! – воскликнула Уитни. – С ума сойти! – Что ты здесь делаешь? Уитни вдруг ахнула. – Что случилось? – спросила она, указывая на гипс и лицо Флоренс, на котором все еще были видны синяки. – Что с тобой? – Небольшая авария. Все не так страшно, как кажется. – Бедная! – Что ты здесь делаешь? – снова поинтересовалась Флоренс с легким беспокойством в голосе. Она была так напугана недавним общением с Гретой, встречей с Идрисси и даже с торговцем аметистом, что ей уже везде мерещилась опасность. Пришлось напомнить себе, что Уитни – это просто Уитни. Та самая девушка, которая четыре года подряд исполняла заглавную песню из «Классного мюзикла» на шоу талантов. Неожиданно взглянув на себя нынешнюю глазами того, кто знал ее с детства, Флоренс ужаснулась, но это ощущение прошло так же быстро, как и появилось. – Я тут в отпуске с университетской подругой, – сказала Уитни. – Мы только сегодня утром приехали в Семат. До этого несколько дней были в Атласских горах. В школе Уитни была очень старательной ученицей, хотя ей никогда не удавалось достичь таких же успехов, как у Флоренс. А еще Флоренс до сих пор не могла забыть того, что отец Уитни, который был ее дантистом, оплатил обучение дочери в частном университете Эмори, в то время как для самой Флоренс, как для всех остальных, никаких вариантов, кроме Университета Флориды, не существовало. – А ты что здесь делаешь? – спросила Уитни. – Вроде как работаю. – Правда? И чем ты занимаешься? – Я… Ну, это долгая история. Собираю материал. – Здорово! А ты все еще в издательском бизнесе? – В общем-то, да. – Это прекрасно. Я очень рада за тебя. Ты всегда любила книги. Флоренс уже замечала, что люди, которые, в отличие от нее, не считали литературу чем-то фундаментальным, составляющим, наряду с физикой и биологией, основу человеческой жизни, представляли ее просто совокупностью физических объектов – книг. Неужели они считали, что стихия музыки может быть сведена к виду и звуку скрипичной струны? Флоренс действительно любила книги – запах переплета, шероховатость страниц, – но все это было ничто по сравнению с тем, что таилось внутри них. – Ну а ты? – спросила она. – Чем ты сейчас занимаешься? – Я руковожу проектом в «Веризоне» в Тампе. Какое-то время пыталась работать в Атланте, но скучала по морю и по семье. А «Веризон» – это просто лучшее место для работы. Флоренс вспомнила, что в школе главной проблемой Уитни в общении с другими был ее безудержный энтузиазм, тогда как большинство из их окружения наступили бы себе на горло при попытке проявить малейшее рвение хоть к чему-то. Уитни вдруг закрыла глаза и втянула носом воздух. Потом взяла Флоренс за руки – она всегда предпочитала тактильный контакт. – Флоренс, можно я скажу? Мне кажется, это судьба, что мы здесь случайно встретились, потому что я уже несколько месяцев собираюсь тебе кое-что рассказать. Флоренс и представить себе не могла, что такого Уитни хотела ей сообщить, учитывая, что шесть лет они практически не общались. – Мы встречаемся с Тревором, – быстро произнесла Уитни. Флоренс с трудом сдержала улыбку: – Это прекрасно, Уитни. Я совсем не против, правда. Мы встречались очень давно. Как будто в другой жизни, когда мы были совсем другими людьми. Уитни вздохнула с облегчением: – Боже, я так рада. Мы ведь оба чувствуем вину. Флоренс вполне могла в это поверить, но только в отношении Уитни. А вот в угрызениях совести Тревора, в жизни которого, по крайней мере в период их общения, было две страсти – «Майнкрафт» и Айн Рэнд, она сильно сомневалась. – Привет, малыш. Девушки обернулись. Это был Ник, держащий в руке пакетик ярко-оранжевой куркумы. – Привет, – натянуто ответила Флоренс, внезапно осознав, в каком рискованном положении она оказалась. – Привет, я Ник, – сообщил он Уитни, поскольку Флоренс не спешила представлять их друг другу. – А я Уитни, выросла с… – Мы с Уитни выросли вместе! – громко вмешалась Флоренс. – Ого, – отреагировал Ник. – Мир тесен. – Уитни путешествует по Марокко с университетской подругой. – Круто. – Суперкруто, – согласилась Уитни. Флоренс огляделась: – Она здесь? – Эми? Нет, она вырубилась в отеле. Мы вчера до ночи гуляли. – Неплохо, – сказал Ник. |