Книга Три цветка и две ели. Первый том, страница 96 – Рина Оре

– Да, это мой брат по жене брата.

– А что он здесь делает? – потирал черные усы Раоль, сходя с лестницы в караульную, на темный этаж с толстыми колоннами.

– Я точно не знаю, – скупо отвечала Маргарита. – Мы недолго общались.

– Как не знаете? А еще он соврал, что не кузнец… Ну, еще в Элладанне…

– Раоль Роннак! – строго прервала его Маргарита. – Научитесь впредь довольствоваться тем ответом, что вы получили. Проще говоря – не ваше дело!

– Прошу меня извинить, Ваша Милость, – обиделся Раоль.

Один охранитель быстро пошел вперед. Выходя из тамбура, Маргарита догадалась о причине такой поспешности – Нинно попросили удалиться в кузню, чтобы он не встретился с баронессой Нолаонт.

«Рагнер вовсе уж от ревности с ума сошел, – думала она, гуляя между голых деревьев парка; охранители держались от нее на расстоянии. – Немного – и он запрет меня в замке, как в тюрьме. Надо возмутиться, пока не поздно! Но позднее, – решила она, раскидывая ногой опавшую листву. – Пусть немного привыкнет к Нинно».

Возвращаясь, Маргарита опять не встретила Нинно у кузни. Там, на выходе из парка, лишь стояли двое вооруженных ружьями мужчин, которые почтительно сняли перед баронессой шляпы. Зато, войдя в темный, длиннющий тамбур, Маргарита разглядела силуэты Рагнера, Вьёна, Адреами и Лилии. Эти четверо, казалось, удивились ее появлению в тамбуре не меньше, чем она их приходу. Тем не менее все они вежливо раскланялись, а затем Рагнер произнес:

– Мы идем в Оружейную, где немного перекусим до обеда и поговорим. Возможно, господа Тиодо и Вьён останутся на вечернюю трапезу – и тогда я пошлю людей за Ирминой.

– А меня ты не приглашаешь с вами в Оружейную? – тихо спросила по-орензски Маргарита. – Там из дам только она будет? Что происходит, Рагнер? Я думала, пристойным женщинам туда, вообще, нельзя…

– Ничего не происходит… В замке просто нет других гостиных, кроме Оружейной залы. Когда Ларгосц строился, был другой уклад… Ладно… – оглянулся он на своих гостей и сказал им: – Баронесса Нолаонт окажет любезность и тоже присоединиться к нам. И что, – повернулся Рагнер к Маргарите, – как там господин Граддак?

– Я его не видела с утра, – солгала она.

– Давай тогда его тоже позовем, что думаешь?

– Давай… – обрадовалась она. – Только он не знает ни меридианского, ни лодэтского. Один орензский. И Нинно неразговорчив, но он будет польщен. Спасибо.

Рагнер приказал пригласить Нинно. Пока же они, трое мужчин и две дамы, поднялись на третий этаж и прошли в Оружейную залу: просторную, с высокими потолками и большими окнами (всего двенадцать окон, и все с видом на реку, все на одной стене). В Оружейной пылал камин, и по теплому воздуху стало ясно, что растопили его пару часов назад. Стол убрали скатертью, вином, хлебами и холодными закусками, скамья оделась в ковровое покрывало, на табуретах появились подушки, на полках буфета – золоченая посуда.

Маргарита и Лилия сняли подбитые мехом плащи. Свой белый вуалевый шарф Лилия оставила на голове – пропущенный под подбородком, он обнимал ее лицо, скрывал уши и скреплялся ниже макушки, изящной брошью. Маргарита обратила внимание на эту драгоценность: жемчужная капелька дрожала под резной камеей из сардоникса – белой лилией на багряном фоне. Белокурые волосы снова были распущены, волнисты и переплетены сзади, как венок.

– Весьма красивая брошь, – сказала Маргарита. – Как для вас, госпожа Тиодо, создана… Видно, что ценная.

– Да, пожалуй… – слегка улыбнулась Лилия. – Это наследство бабушки. Ее тоже звали Лилия Тиодо.

– Для бабушкиного наследства она так изящна! – бесхитростно удивилась Маргарита. – Герцог Раннор показывал мне украшения предков из сокровищницы замка, так они грубы…

Лилия развела руками, говоря, что не может этого объяснить, и дамы прошли к скамье. На ней могли бы уместиться толстяков пять-шесть, но Рагнер предложил не тесниться: сам сел у края скамьи, по свою левую руку усадил Маргариту, рядом с ней – Адреами, и рядом с братом села Лилия Тиодо. Вьён устроился на табурете, напротив Лилии, по другую сторону стола. Второй табурет дожидался Нинно.

Лилия и Вьён заметно нервничали, из-за чего беседа текла вяло. Рагнер же вел себя нарочито невозмутимо. Он наполнил ягодным напитком чашу, что Маргариту тоже удивило – как правило, он не отказывался выпить чего-нибудь покрепче. Наконец вошел Нинно, вежливо поздоровался и представился. Едва кузнец стал расстегивать теплый кафтан, как Лилия Тиодо прижалась к брату и дрожащим голосом произнесла:

– Это он. Я его узнала!

– Что?! – возмущенно воскликнула Маргарита, обо всем догадавшись. – Да как ты можешь, лживая дрянь?

Нинно застыл, а Рагнер и Вьён поднялись на ноги.

– Сиди на месте! – жестко приказал Рагнер Маргарите, которая тоже лезла по скамье из-за стола. – Мы во всем разберемся. Господин Граддак, – сказал он кузнецу, – если вы сразу признаетесь, то облегчите свою участь.

– Я не поня́л… – растерянно ответил Нинно.

– И я не понимаю, как ты можешшь, Рагнер, – зашипела на своего возлюбленного Маргарита, не слушаясь его и выходя из-за стола.

Рагнер обхватил ее, не позволяя приблизиться к кузнецу, после крикнул – и в залу зашли четверо охранителей.

– Веди себя пристойно, – зло прошептал Рагнер на ухо Маргарите. Она ответила ему яростным взглядом.

– Я во всем разберусь, – громче сказал Рагнер и цепко ухватил Маргариту за руку выше локтя. – Господин Граддак, – посмотрел он на Нинно, – пройдите с этими людьми. Я чуть позднее задам вам вопросы. Не стоит драться или сопротивляться – вам будет хуже, но итог – тот же.

– Рагнер, пожалуйста, – жалобным голосом прошептала Маргарита, поглаживая его по груди. – Не верь ей – она лжет! Не знаю зачем, но лжет…

Внезапно Вьён с криком бросился на ошарашенного Нинно, даже не думавшего драться. Рагнер, отпустив Маргариту, едва успел перехватить друга и оттолкнуть его назад.

– Живо всем угомониться! – закричал герцог Раннор, вновь становясь перед Маргаритой и заслоняя ее собой от Нинно. – Вьён, еще раз – и я тебя сам успокою! Господин Граддак, я что, непонятно говорю?! Пройдите по-хорошему с этими людьми. Немедленно!

Было видно, что Нинно испугался, но, скорее всего, он боялся не смерти, а неизвестности.

– Пущай, – достойно и гордо ответил кузнец. – Мне скрытничивать нечего. Вопросы – так вопросы.

Он направился к выходу и лишь у двери замешкался – оборотившись, взглянул на побледневшую Маргариту и улыбнулся, успокаивая ее, после чего вышел из Оружейной вместе со своей стражей.

– Все, кто здесь останутся, – переводя дыхание, развернулся Рагнер к столу, – должны не покидать этой залы. Угощайтесь, если желаете, и ждите меня. Пойдем, – сказал он Маргарите, снова взял ее за руку выше локтя и повел девушку из залы. – Любимая, я во всем разберусь, не бойся.