Датированные II веком до н.э.
Глава шестая
Я стояла у своего дома, тупо глядя на дверь. Когда мы вышли с остановки, Феликс бесследно исчез. Видимо предпочёл улететь объяснениям. И я была очень зла на него. Даже элементарного «пока» не сказал.
Я протянула руку к дверной ручке, и повернула. Но что меня удивило: заперто! Тогда я неуверенно стучу. Потом громче. И вдруг кто-то поодаль произносит моё имя. Я тут же обернулась и увидела одновременно радостное и грустное лицо. Мне кажется или у него на глазах блестят слёзы, которые вот-вот скатятся по его светлой щеке? О, нет! Что же я наделала! Он наверно так переживал за меня! Ох, дура!
Отец побежал мне навстречу и принялся обнимать и целовать меня.
− Мэдди! Милая моя! Где ты пропадала?
Неужели он не будет на меня кричать? Или мне стоит приготовиться?
Отец открыл дверь ключом, и мы вошли.
− Я… Прости меня, папа!.. Я очень виновата! – Мне жутко не хватало воздуха. – Я искала Криса. Миссис Мэри отказалась от него, и сдала в детский дом. Я даже не знала где он! Я искала, и искала…
Я уже вся залилась слезами. От всех этих соплей, мой голос стал писклявым. Фу! Ненавижу чувствовать себя жалкой!
− А если с тобой бы что-нибудь случилось? Я обзвонил все больницы, и даже морги! В полицию звонил, но они сказали, ничем помочь не могут. Пропавшим человек считается только через двое суток!
Мне даже показалось, что голова отца стала более седой.
За что ему такие мучения? Я глупая, глупая, глупая! Он не заслужил всех этих переживаний! И тут в голове проплыли мысли, о том, как он воспримет мою «смерть». А у него ведь сердце слабое! Нет! Нет уж! Я отказываюсь. Я не буду ничего подписывать! Я этого не переживу, а отец тем более! И как только мама подписалась на эту бессердечную авантюру?
− Мне очень жаль, что ты переживал из-за меня. Прости. Ты просто не отпускал меня на улицу, мне пришлось…
− И ты нашла его? – лицо папы вытянулось.
− Да. Но он сказал, что я напрасно пришла.
В горле появился тяжёлый ком. Больше я ничего не смогла сказать. Хотелось реветь в три ручья. Я потеряла друга детства! Навсегда! Ужасно…
Он грустно посмотрел на меня, как будто понимая всю эту боль и тоску. Но от его сожалеющего взгляда отнюдь лучше не становится.
Я уж думала, отец меня накажет. Но нет…
Я сидела на кровати и думала. О многом думала. На улице была прекрасная погода, а сидела и пылилась дома.
− Пять дней до смерти… – тихо произнесла я, и зачеркнула сегодняшний день в календаре.
Я не хотела, но выбора у меня не было. Как же это кошмарно, когда тебя оставляют без выбора! Другими словами, заставляют сделать что-то именно так, как это нужно другим. Утверждают, что таков долг. А мне всё равно на этот дурацкий долг! Я люблю папу, и не могу позволить себе так с ним поступить! Сердце разрывается…
На следующий день, утром возвращаясь с магазина, я заметила в почтовом ящике письмо. «Мэдди от Криса», − вслух прочла я, и спрятала письмо в рюкзак.
Пройдя на кухню, я поставила пакет с продуктами на кухонную тумбу и быстро поднялась в свою комнату, предварительно закрыв дверь.
«На Осеннем балу буду ждать тебя я…»
Некогда потерянный
Друг.
Некогда потерянный друг! Как же он любит из всего делать драмы и трагедии! Сам сказал, что я пришла напрасно, а теперь на бал зовёт?
Вообще это было забавно, и даже немного загадочно. В его стиле. Писать я ничего не стала, но мысленно согласилась. (Знала бы я тогда, во что это всё обернётся!)
Четыре дня. Всего четыре дня.
Я сидела за столом и рисовала оленя с большими ветвистыми рогами. Меня всегда расслабляло рисовать животных.
− Слушай, Мэдди! – отец вышел из-за угла. – Может, мы возьмём велосипеды, покатаемся? А то у меня всё время работа, а ты от обещаний уже устала. Что думаешь?
− Хорошо, поехали! – Я отложила карандаш и пошла собираться.
Дело в том, что мы давно не катались вместе на велосипедах (это было нашей семейной традицией), а раньше выбирались на велопрогулку раза два-три в месяц. И мне очень хотелось восстановить эту традицию. Поэтому я уже полгода прошу отца поехать в выходные. И я очень рада, что это всё-таки случится до нашего расставания.
Я заплела волосы в косу, надела джинсовые шорты и белую майку с изображением весёлого мороженого. Всегда обожала эту майку! (Именно поэтому одевала только на особые случаи!).
− Мэдди! Я вынес велосипеды на улицу, подожди меня пока там! – крикнул он с первого этажа.
− Хорошо! – ответила я, спускаясь.
Я вышла, вдохнула свежий воздух, и сразу стало так хорошо на душе. Сегодня так солнечно, тепло, выходной, велопрогулка с папой – всё так здорово! Постараюсь пока отключиться от всех проблем и весело провести время.
Как я и думала, отец возьмёт с собой зефир, чтобы потом пожарить. Он знает, как меня порадовать!
Мы не торопясь ехали по тротуару мимо домов, и любовались красотами. Правда, я ехала всё время быстрее, и отцу приходилось каждый раз просить меня ехать помедленнее.
− Куда ты всё спешишь? Мы же гуляем, а не марафон устраиваем!
− А это идея! Давай наперегонки? – я весело посмотрела на него, улыбаясь во весь рот.
− Но не надейся на победу! – он рванул вперёд. – Кто первый вон до того дома!
− Ещё посмотрим! – я закрутила педали быстрее, и уже почти его обогнала.
Мы переглянулись.
Отец поехал ещё быстрее. Я была в метре от него. Ну же! Нужно немного поднажать!
Он остановился у того дома и поднял руки вверх, обозначая свою победу. Эх!
− Есть ещё порох в пороховницах! – громко крикнул он.
Старушка, шедшая по дороге, неодобрительно поглядела на него, что-то буркнула под нос, перекрестилась и прошла дальше.
− Мэдди, − отец улыбался, − Я хочу показать тебе одно место. Оно очень памятно для меня. Тебе там понравится, обещаю!
− Я там ни разу не была? – я хотела угадать, что это за место.
− Была. Один раз. Но ты навряд ли помнишь! За мной!
Он поехал, а я следом за ним.
Место, которое так хотел показать мне папа, было старым морским портом. Доехали мы дотуда только к вечеру, когда небо окрасилось в апельсиновые тона, и солнце тонуло за горизонтом в море.
Мы поднялись на небольшой холмик возле раскидистого толстого дуба, и поставили здесь велосипеды.
