Книга Гнев теократов. Прогулка по Порталам, страница 105 – Анастасия Машевская

— Что-то ищешь? — спросил голос Стенна из открывшейся двери. Данан сглотнула, почувствовав себя малолетней воспитанницей Цитадели Тайн, когда ее за очередным нарушением застукал какой-нибудь взрослый и строгий страж Вечного.

Чародейка непроизвольно вжала голову в плечи, закусила губу и даже зажмурилась. Ладно, теперь не отвертишься. Она распрямилась и обернулась к гному.

— Да… если честно. Тот кулон… который мне подарил Жал когда-то, — пробормотала Данан. — Ты ведь подобрал его, верно?

Хольфстенн выглядел уязвленным и сердитым одновременно. То, что он застал чародейку за воровством его совсем не радовало. Как и то, почему она вообще здесь.

— Ты об этом? — Хольфстенн вытянул шнурок из-под ворота рубахи. Глаза Данан тут же вспыхнули.

— Ага. Слушай, можешь дать? Я… — Данан растерялась. Как получить-то? Она сделала глуповатое жалостливое лицо и пробормотала: — Я так скучаю за ним, знаешь? Можешь вернуть, пожалуйста?

Голос изнутри усмехнулся:

«Надо же, как… по-женски!»

— Зачем? — спросил Хольфстенн, приближаясь. Вид у него был практически грозный, и отнюдь, отнюдь не пьяный. Проклятье. — Чтобы ты сбежала этой ночью в одиночку? Дан, знаешь, что меня всегда бесило в вас с Жалом больше всего? Что вы считаете себя умнее других!

— Холь… Хольфстенн? — Чародейка в самом деле растерялась. Это столкновение, а уж тем более нагоняй от лучшего друга точно не входили в планы.

— С тобой что-то случится, если ты попросишь помощи? — Он встал совсем рядом и, хотя из-за роста смотрел снизу-вверх, Данан очень захотелось сжаться под его взглядом, как маленькой девочке.

— Стенн… я…

— Тварь? — подсказал гном. Он откровенно злился, и Данан не стала его упрекать. Хольфстенн обошел чародейку и уселся на кровать. Его взгляд упал на мешочек на тумбе и конверт. — Я не буду его читать, — пригвоздил гном. — И мешок этот убери. Там ведь наверняка подарок, да?

Данан почувствовала стыд. Кляня себя, на чем свет стоит, она развернулась к гному, приблизилась и села рядом, бок о бок.

— У тебя день рождения через шесть дней. Даже если бы началась новая Пагуба, я бы не пропустила это.

— Так не пропускай. Забери этот мешок и подари мне сама, Дан.

Данан опустила взгляд.

— Не могу.

— Неужели наподдать Фирину так важно для тебя? Неужели судьба Жала не показала тебе, — Хольфстенн повысил голос, — что не все битвы можно выиграть?! Оставь как есть, Данан!

— Не могу, — повторила Данан.

— Да почему?! — рявкнул Стенн. — Так хочется помереть поскорей, как Тальвада?! Или что?!

— С чего ты взял…

— С того, Дан! Фирин не просто так сумел закрыть нас щитами от твоей Поющей Погибели, когда пал архонт! И Фирин не просто так сумел убить Жала! Остановись, — попросил гном. — Я не заслужил увидеть, как погибнешь еще и ты. Что я буду делать, ты подумала?

Данан усмехнулась.

— Странствовать, наемничать иногда заезжать в Калагорн и пить с Ренделом.

Хольфстенн подскочил и отвесил женщине натуральный подзатыльник.

— Ай! Больно-то как! — Данан потерла голову. — Стенн!

— Я все сказал, Дан. И больше не пытайся напоить меня до отключки, чтобы удрать, ты поняла?

Данан виновато закусила губу.

— Ст…

— БОЛЬШЕ НИКОГДА ТАК НЕ ДЕЛАЙ! — впервые гаркнул он на чародейку настолько сердито. — Ничто так не унижает дружбу, как недоверие, Дан. Запомни хорошенько.

Стыд жег ее.

Лучше всякого пламени.

Даже лучше, чем, мать ее, Пустота.

— Обещаю, — клятвенно произнесла чародейка. Однако ее сговорчивость все еще не убедила Хольфстенна сменить гнев на милость. Он подобрался и проворчал:

— Надеюсь, утром, ты будешь достаточно бодрой, чтобы ехать в Калагорн.

Данан улыбнулась, прикрыв заслезившиеся глаза.

— Прости. Я все-таки ослушаюсь.

— ДА РАДИ ЧЕГО?! ЧТО ТЕБЕ ДАСТ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО С ФИРИНОМ?! Если он в самом деле Астердис Лавентиль — так и пусть делает, что хочет! Оставь его в покое! Он ведь был нашим товарищем, Дан! Разве смерти Борво и Жала недостаточно?!

Данан поднялась с кровати и прошла к окну, медля с ответом.

— Я не планирую с ним сражаться, — сказала она наконец.

— Здорово, отлично! — истерично согласился Стенн. — Тогда и смысла ехать нет, верно?

— Я хочу поговорить.

— Так напиши письмо! — тут же нашелся гном. — У тебя вон, отлично выходит!

Данан, оглянувшись фыркнула:

— Ты же даже не читал.

Стенн махнул рукой:

— Ой, ну там что-нибудь патетично жалостливое, мол береги себя, ты был мне хорошим другом…

Мужчина осекся, а чародейка приоткрыла ставню я вдохнула холодный ночной воздух зимнего моря.

— Я уже наняла еще один корабль, — призналась Данан.

— А команду?

— Я поеду с Вальдриссаном. Он чародей Дома Владык, и я в этой магии тоже сильна. Не говоря о том, что при нем Фиал Бурь. Команда нам нужна только, чтобы спустить судно на воду.

Хольфстенн долго молчал, после чего вздохнул, хлопнул Данан по лопатке и направился вглубь комнаты складывать вещи.

— Рендел прав, я думаю, — сказал гном с совершенно иной интонацией. — Насчет зарплаты. Я бы, честно, тоже не отказался.

Данан медленно обернулась вслед мужчине и вытаращилась на него.

— Хольфстенн? — изумленно протянула женщина. Тот лишь кратко глянул на командора, махнул рукой, мол, ну а что ты хотела, и продолжил поверять все шкафы и тумбы в комнате, чтобы ничего не забыть.

— Я не могу взять тебя с собой.

— А я сам поеду, — неутомимо заявил Стенн. — У меня личный интерес.

— Какой?! — вскрикнула Данан.

— Ну, — раздался голос из-за двери, и чародейка обернулась, подпрыгнув на месте. — Ясно же какой, — слегка снисходительно заявил Рангзиб, углубляясь в комнату и закрывая за собой дверь. — Я считаю, что ты непременно помрешь, а Хольфстенн уверен, что выживешь.

Данан побелела.

— Считаешь, это смешно? Говорить, будто поспорили на мою жизнь?

— Считаю, — Рангзиб вальяжно прошел мимо, бросив по дороге на Данан надменный взгляд сверху-вниз, — что это безумно интересно. И как ты понимаешь, если я не пойду лично проверить, то коротышка вполне сможет меня надуть. — Те’альдинец сел на кровать. У этого тоже не было и тени опьянения ни в одном глазу. — Скажет, мол, нет-нет, Данан живая, просто сбежала с Жалом. Не хотелось бы, знаешь, ни проигрывать, ни тем более ощущать себя облапошенным.