Онлайн книга «Зимопись. Книга четвертая. Как я был номеном»
|
– Гррр! Со страшным рыком я ринулся на помощь царевне, намереваясь впиться зубами в бедро ближайшего мужика. – Что с ним? Юродивый или придуривается? – От меня отшатнулись и постарались пнуть с разных сторон. – Это мой человолк! – звонко объявила Марианна и тут же совершила величайшую глупость, добавив: – Не трогайте его! Пожалела, комок ей в кашу и пенку в молоко. Не могла сказать: «Осторожнее! Кусается! Взглядом на тот свет отправляет, а слюна у него ядовитая!» Впрочем, без толку, человолков здесь не знали. И тотем у Никодима и его команды, видимо, другой, если вообще имелось что-то святое. – На суете показывать будем как диво заморское. – Отведя от меня взгляд, Никодим быстро зашагал к берегу. – Ловите, только шкурку не попортьте, больно симпатичная. Несколько человек с веревками окружили меня. Еще двое схватили царевну, заткнули кляпом рот и теперь держали ее, дергавшую ногами в желании помочь – мне, а не себе. Храбрая девчонка, только глупая. Отвага – это смелость, проявленная к месту. Уместность определяется умом и опытом. У Марианны уместность диктовали эмоции. Внезапно все кончилось, все застыли, как приговоренные на эшафоте, когда нож гильотины уже летит. – Удачи и здоровья вам, люди добрые, гости дорогие, – раздалось из леса. – И вам того же. – Никодим остановился между костром и судном, где его застал голос из чащи, и расправил плечи, вглядываясь в тень за листвой. – Как вам наша земля? – Благодарствуйте. Чувствуем себя как дома. – Нет ли какой обиды или неудовольствия? Голос был пожилой. Одновременно серьезный и настороженный. Умудренный. Обладатель такого голоса не станет нарываться зря, но своего не упустит. – Никак нет, добрые хозяева, все превосходно. – А дрова? Не сырые? – Ничуть. Все как надо. Среди деревьев показалась фигура. Тьма скрывала детали, но в основном все видно: крепкий старик в львиной гриве седых волос, что образовывали внизу сказочную бороду: длинную, белую, пышную. Необъятную. Граф Толстой нервно курит в сторонке, Карл Маркс и всякие Бармалеи рядом не лежали. Если только вымышленный персонаж Дед Мороз… но то – вымышленный. Перед нами стояла летняя копия новогоднего деда – в плетеных лаптях, холщовых штанах и рубахе, подпоясанной расшитым кушаком. Из-за спины старика высовывал свой любопытный нос мелкий постреленок. Видимо, тот самый «гляделец» из разговоров мальчишек. Оружия у «добрых хозяев» не было. На первый взгляд. Впрочем, на второй тоже. – Если вас все устраивает, то будьте любезны выдать плату за гостеприимство, и можете отдыхать дальше. – Благодарны хозяевам, извольте получить, что причитается, хотя оставаться, мы, увы, не будем. Дела. – Вижу, что уже собираетесь, но нехорошо так торопиться. А если бы, не приведи Святой Никола, мы не успели, то что бы вы потом говорили? Как людям в глаза смотрели бы, и что они сказали бы о такой нелюбезности? Продолжив елейным тоном, Никодим изо всех сил старался не сорваться: – Простите нас, мы действительно торопимся. Если б мы вас сейчас не дождались, в следующий раз отблагодарили бы втрое. – Не бывает следующего раза, гости дорогие, сами знаете. Кто это у вас? Он указал на меня и царевну, удерживаемых дюжими вооруженными молодцами. – Мы не хотим портить отношений с конязем. Приносим свои извинения и, помимо стандартной платы, в подтверждение добрых намерений и долгой дружбы отдаем вам мальчишку. – Укрытый дорогим доспехом Никодим склонился перед лапотным стариком. – Больной? – На голову, а в остальном – сами видите. Симпатичный, крепкий. Готовый бойцовый пес. – Что за девчонка с ним? – Тоже больная, но… Но это наша девчонка, – непререкаемо закончил Никодим. Заискрила дуэль взглядов. Злой Никодимовский напоролся на неожиданно могучий стариковский. Застывших в клинче взоров никто не отвел. Старик вымолвил несколько добродушно, словно за ним в кустах пряталась армия: – Девочку придется отпустить. – Она наша. – Ваша добыча? – Просто наша. Руки купцов-воинов потянулись к мечам. – Если девочка путешествует с кляпом во рту и конвоем, то явно не по своей воле. – Всяко бывает. Не нужно бы вам лезть в чужие дела. Добыча с вашего берега – ваша. Не спорим. Потому и отдаем мальчишку. – Девушка тоже не ваша. – Я поднялся с четверенек. У большинства отвалились челюсти, а от Никодима повеяло смертельным холодом. Отряхнувшись, я пошел к задергавшейся Марианне. – Ну вот. – Старец удовлетворенно зевнул. – За обман полагается штраф, оставите один меч. – За меч мы дюжину таких купим! – Вскинутая рука в бронзовых наручах указала на меня. – Или откажем в гостеприимстве. Новый раунд бокса взглядов остался за хозяевами леса. Не нокдаун, но победа по очкам. Гости были сильнее, но хозяева – техничнее. – Согласны, – буркнул командир. – И девчонку. – Это слишком! – Кудряш, расскажи, что видел, – обратился старик к прятавшемуся за ним мальцу. Тот выставил палец, указав на меня и царевну: – Первый огонь развели вот эти двое. Я пришел на дым, они уже спали. А вот эти, с челна, – палец Кудряша сдвинулся на вооруженных гостей, – их забрали. Корабли здесь зовутся челнами, механически отметилось в мозгу. Это лучше, чем корытами. Как в старые времена на моей родине. – Беглые, видно же! – не выдержал один из купцов. – Законная добыча! – На нашей земле вся добыча – наша, – окончательно утвердил старец. – Отпускайте, пока я второй меч не потребовал. И буду вправе, сами знаете. По кивку предводителя захваты ослабли, освобожденная царевна бросилась ко мне с объятиями. – Ну вот, – довольно улыбнулся старик из глубины усов и бороды. – Все разрешилось. Кудряш, возьми за постой. И штраф. – Не держите зла, – через силу откланялся Никодим. – И вы, люди добрые. – Седая борода качнулась в ответном поклоне. – Будете в наших краях еще – заходите, милости просим. Мы люди простые, не злопамятные. Мы – да, а конязь лют. Но о том, что сегодня случилось, мы ему докладывать не будем. Мы друг друга поняли? Взяв под руки Марианну, судорожно дышавшую после освобождения от кляпа, и меня, старик повел нас вглубь леса. Через миг к нам присоединился Кудряш: – Дед Пафнутий, вот! – Неси, – не глядя, отмахнулся дед Пафнутий. |