Онлайн книга «Зимопись. Книга четвертая. Как я был номеном»
|
Ожидая вызова к царице, Тома долго лежала в кровати, изучая потолок на предмет гениальных идей. Как ни странно, у нее получилось, нечто снизошло. Тома затребовала отчетность, принялась гонять слуг, разбираясь, что и как в ее вотчине работает. Юлиан, оставшийся без дела, занимался с Шариком, тоже заброшенным Томой. Иногда мы с ним делали разминку, вспоминали уроки мечевого боя или сходились в рукопашной. Постоянно отжимались, приседали и растягивались – без хорошей физической формы в этом мире не выжить. Несколько раз мы пинали мяч на нижнем этаже, при поднятой решетке нарисовав футбольные ворота на внутренних створках башенных ворот. Царица выезжала в поселок. К кому-то заходила, кого-то вызывала. Сестрисса тоже развила непонятную деятельность, пунктирно проявляясь в разных местах. Еще один день прошел без вызова. К вечеру в башню прибыли Ася и Дарья с мужьями, многочисленной свитой и приветливо кивнувшим нам дядей Люсиком, едва державшимся в седле после долгой дороги. Вместе с мамой явилась Варвара. Она тепло обнялась с Томой, а после совместного ужина с множеством заздравных слов и минимумом смысла, кроме питательного, заявилась к нам в комнату. – Показывайте зверей, – потребовала она, едва открыли. Показали. Шарик обнюхал Варвару и забился под кровать, не вылезая ни на какие посулы, зато Пиявка смиренно исполняла команды, не рычала, не кидалась и произвела впечатление милой игрушки. – Так похожа на человека, – удивилась Варвара, без спросу плюхаясь на Томину кровать и удивленно глядя на две другие, расположенные по углам. – Она в детстве была человеком, – объяснила Тома. – А теперь ничего не изменишь, время упущено. – Но твои невесторы… – Варвара все еще глядела на дополнительные кровати. – Они, как и я, попали в стаю взрослыми. Мы поиграли в человолков и вернулись в человеческий образ, а Пиявка заигралась. – Это чья? – Варвара перескочила на другую кровать и прилегла, оставив на полу только ноги и ворочаясь спиной, словно проверяя – достаточно ли мягко. – А что? – Тома вопросительно поглядела на гостью. – Выполняешь прихоти сестриссы? – Это ты так элегантно о законах отозвалась? Мы с Юлианом и Чапой все еще официально не помолвлены. – Нет такого закона, – ощерилась Варвара, – чтобы запрещать влюбленным спать в одной постели, если они живут под одной крышей в одной комнате. Поспрашивай сестриссу. Если б школа не сгорела, мы бы уже прошли ловиласку и ее особенности, там такую ситуацию объяснили бы в твою пользу, пусть и с небольшими ограничениями и предварительным объемом нужных знаний. Быстрый взгляд метнулся на меня: «Не рассказывал избраннице про урок?! Я покраснел. «И не собираюсь!» Варвара пожала плечами. «Тоже правильно». «Не правильно! Просто – обстоятельства…» Я отвел глаза. Тома заметила бессловесный разговор. – Чапа что-то знает? – догадалась она. – Что-то, – согласилась Варвара с ехидной улыбкой. И только тогда сообразила, что мне нужна помощь и очень быстро – во избежание последствий, которые, в лице Томы, ударят не только по мне, но и по Варваре тоже, как зачинщице некоторых событий и их сокрытия от «подруги». – Мы говорили с царевнами об этом… при нем. – О чем? – Уничтожающий взгляд прыгнул обратно на Варвару, став вопросительным. – О нашем, девичьем. Чапа присутствовал, но слышал ли… И не врет ведь, мерзавка. В том моем состоянии вполне можно ничего не услышать. – Царисситу вызывает Верховная царица! – донеслось снаружи. Челюсть Томы отвисла: – Одну? – Иначе сказали бы «с невесторами», – объяснила Варвара. – Не возражаешь, если побуду здесь, пока не вернешься? Она масляно оглянулась на меня, затем на Юлиана. – Это невозможно. – Тома была жестка, но Варвара не обиделась. – Тебя долго не задержат, – сказала она, уходя. – Откуда знаешь? – В окно посмотри. Темно. Поздно для долгих разговоров. Думаю, Верховная уже получила со всех сторон отчеты о твоей персоне, сейчас задаст последние вопросы, а завтра объявят о помолвке. Сестрисса и свидетели прибыли, затягивать невыгодно. – Устинья говорила, что нам нужно явиться в храм. – Какой храм, когда Верховная здесь?! В ее присутствии и отхожее место – храм. Тома подтолкнула Варвару к выходу. – У царицы есть мужья? – осведомилась она, допихав до двери. – Царица разве не человек? – Варвара, наконец, покинула нас. Дверь захлопнулась. – Ну и особа. – Тома оглянулась на нас с парнем. – Что ж, ни пуха. – К черту, – автоматически отозвался я, сразу удрученно пожав плечами: «Вырвалось. Если что, скажем, что ты научила». Тома погрозила пальцем, вздохнула и, внезапно перекрестившись, чего за ней никогда не замечалось, вышла. – Что это за тайный знак? – спросил Юлиан, попытавшись повторить жест. – Конечно, если мне положено знать. – Она так делает, когда хочет, чтобы все получилось. Если вдруг увидишь его у кого-то еще, скажи. Зверье примеривалось к своим коврикам, укладываясь поудобней. Мы с Юлианом наблюдали в окошко, как великолепный желтоплащный эскорт доставил Тому в шатровый городок. Время шло, а Тома оставалась там. Мы стали готовиться ко сну. Загасив настенные факелы, Юлиан залез в кровать, я тоже разделся, но сначала отправился за ширму. Звонкая струйка отдавалась в посудине внизу ямы. В окне улыбался месяц. На коврике завозился Шарик. – Рряв! – тявкнул он на дверь. Никто не стучал и не скребся. У меня похолодела спина: опять покушение?! В своем доме?! Добрик соврал?! Я замер, настороженно выглядывая в щель занавески. Пиявка тоже приподняла уже склоненную голову. Дверь отворилась – сама, без спроса и разрешения, открытая наглой рукой с той стороны. – Мальчики, я вернулась. – Варвара уже избавилась от лат и сапог, теперь на ней были только штаны и завязанная на груди рубаха. Дверь тихо закрылась. – Завтра у вас помолвка, вы станете официальными невесторами со всеми вытекающими запретами. На всю жизнь. Но сегодня еще не завтра, я пришла помочь вам провести мальчишник. Узел рубахи распался на половинки, и округло-матовый силуэт вспорхнул на дальнюю кровать, оплетая собой обалдевшего Юлиана. – Не надо. – Он отшатнулся. – Не хочу! – Дурашка. Пройдут года, и ты будешь вспоминать этот день. Руки боролись с руками, одни пытались добраться, вторые – отбиться. К максимальной силе оба борющихся не прибегали, боясь повредить противника настолько, что останутся следы, отчего со стороны возня казалась детскими играми. |