Онлайн книга «Зимопись. Книга четвертая. Как я был номеном»
|
Властительница восседала на походном троне. В летах, но не старая. Высокая, сухощавая, добротно скроенная и отлично упакованная. Бросился в глаза ее усталый вид. Зубастый капкан короны впился в изящный шлем, латы сверкали золотом, руки и ноги облегали прикрытые пластинами сапоги и полуперчатки. Ну и жизнь же у человека, если под такой охраной ходит в полном доспехе. На заднем плане за занавесью царице готовили спальное место. Несколько церберов-телохранителей с оружием в руках следили за каждым нашим движением. За ненашим тоже. Любопытно, а где мужья царицы? Есть дочка – значит, должны быть супруги. Хотя бы один. Или для небожителей здесь другие правила? Что ж, бывает. Даже чаще, чем хотелось бы. Среди людей за занавесью распоряжался человек в доспехе. Не царбер – колыхание ткани иногда создавало узкую щель. Если не муж, то кто? И где же остальные? Все это пролетело в голове, не задержавшись. Уже привычный минимализм в обстановке не привлек внимания, привлекла царица. – Простите за тщательный досмотр, но мы еще не знакомы. Не зная, как правильно приветствовать Верховную, мы преклонили колено и опустили головы. Тома – чуть впереди в центре, мы с Юлианом по бокам. – Встаньте. Значит, вот ты какая, Тома. Наслышана. Подойди. Ближайшие стражи напряглись. По их знаку Тома остановилась шагах в пяти. – Выражаю соболезнования по поводу утраты недавно обретенной семьи. – Царица приняла благодарный поклон и величественно продолжила: – Также поздравляю с обретенным титулом царисситы. Эта честь не окончательна, она дана авансом, прошу не забывать. Окончательная судьба ангела решается в крепости. Жаль, Чапа погибла. По имеющимся у меня сведениям, она была правильная девочка, с перспективой, вторая свободная башня могла достаться ей. Но, к сожалению, получилось то, что получилось. – Царица печально улыбнулась. – Как мне доложили, отвагой и мозгами ты не обижена, осталось выяснить, в чем состоит секрет твоих успехов – в заслугах или везении. В первом случае судьба выберет одно направление, во втором – другое. Испытание ты, наверняка, одолеешь, я это вижу, но не вижу на какое соответствие тебя выставить, чтобы не сломать и не обидеть. Тома пыхтела и пыжилась. Царица снизошла заметить бушевавшую внутри нее бурю. – Говори. – Чувствую себя готовой на самое серьезное! Только подучусь кое-чему, наберусь опыта… Знать бы, на что обращать внимание. Никто ничего не говорит. Об испытании мне известно только само слово «испытание». – Все по закону, – кивнула царица. – Но даже если бы тебе что-то рассказали, это не помогло бы. Снизошедшие всегда проходят разное испытание. Если проходят успешно, тогда решается, к какой деятельности их определить. От царисс, царевен и сестриссы Устиньи я знаю о множестве твоих невероятных приключений, от цариссы Дарьи – о твоей учебе и о поведении до начала тех приключений, оценка твоих действий – выше всяческих похвал. Но раньше с ангелами ничего подобного не случалось. Кое о чем даже мне неизвестно, поскольку выходит за рамки разумного. Расскажи, как живут человолки. Тома смутилась. – Живут парами. – Поняв, что это не единственное, что интересует царицу, спохватилась: – Во главе – самый сильный самец. – Как в любом первобытном обществе. Вам троим там не было неудобств? – Э-э… В плане отношений? Нет. Только в комфорте и пище. Мы спали на земле и на камнях, ели траву, плоды и насекомых, ходили на четвереньках. О демонстрации возможностей, которую мы устроили сестриссе, царице, несомненно, доложили, повторения не потребовалось. – Человолки не умеют пользоваться руками, не знают слов… Царица перебила: – Что заставило тебя выбрать в спутники жизни людей из стаи? Тома огорошено развела руками: – Я не выбирала. Это как удар молнии. Вдруг стало понятно, что только вместе мы единое целое. То, что раньше казалось проблемами, превращалось в мелкие неприятности. – Сестрисса Устинья признала вашу слаженность. Ничего не зная о взрослой жизни, ты сделала наилучший выбор. Тома, видимо, хотела повторить, что никакого выбора не было, что само получилось… но не рискнула говорить без разрешения. Царица все поняла сама. – Тебя не напрягло неизвестное происхождение твоих невесторов? Напрягло меня. Тело превратилось в уши. – Я долго размышляла над этим, – верноподданнически глядя в глаза правительницы, объявила Тома. – Я уверена, что происхождение у них не хуже, чем у любого другого возможного моего невестора. Вот так закрутила. Моя школа. Царицу ответ устроил. – В вашу пользу говорит и то, как вы нашли и приручили зверей. Признание волком и человолком за своих – доказательство, что парни из долины не черти, хотя явились голыми. – Жесткий взор перетек на меня: – Чапа? Правильно я тебя назвала? Что означает слово «резина»? Приехали. Неплохо у них в стране поставлено стукачество. – Что-то тянущееся. – Я показал руками, как себе это представляю. – Типа расползающейся ткани. Так Тома говорила. Верховная перевела пронизывающий взор: – Говорила? – У меня много разных нездешних слов вылетало. – Тома сразу обезопасилась и на будущее. – Юлиан! Индейцы – кто или что это? Парень беспомощно глянул на Тому, но помочь она не могла. Не имела права. – Не знаю. – Чапа? – На меня вновь переполз жуткий немигающий взгляд, как у рептилии, в секунду созданный царицей из показного добродушия. – Это… – Стоп. Тома, вспоминай, в каком смысле и когда употребляла. Кто-то из царевен донес, или они рассказали матерям, а те передали информацию по назначению. – Я как-то процитировала старинный фильм, когда мы мерзли… Тома смутилась, но я готов был рукоплескать: попала в точку! Верховная царица не стала дослушивать. Она подозвала Юлиана. Я видел, как царственная рука вычерчивает в ряд геометрические фигуры: звезду, окружность, квадрат и, последним, треугольник острием вверх. – Что видишь? Юлиан видел только то, что нарисовано, и начал перечислять: – Звезда, круг… Верховная царица резко подняла табличку передо мной: – Что видишь? Я уже подавил смешок, и губы тупо вылепили: – Звезду, круг, квадрат, треугольник. А что? – Почему перечислял слева направо? – Суровый взор резанул съежившегося Юлиана. – Вы рисовали в такой очередности. – А ты, Чапа? Тоже следил за моей рукой? – Я перечислил как буквы. |