Книга Сорвать банк, страница 48 – Эрл Стенли Гарднер

— Друг Хелен Фрамли.

Корла Бурк сердито посмотрела на меня.

— Как вы меня нашли?

— Это — поучительная история. Как ее лучше вам рассказать — снаружи или внутри?

— Внутри. — Она приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы я смог войти.

Я сел около окна. Корла Бурк, устроившись напротив меня, подыграла мне, сама начав разговор.

— Я просто не могла воспользоваться предложением мисс Фрамли, — сказала она. — Я написала и все ей объяснила.

Я занял позицию человека, в какой-то степени обиженного за свою подругу Хелен, и как ее друг имел право спросить:

— Не понимаю — почему?

— Это было бы нечестно.

— Уверен, это было бы гораздо лучше, чем то, что вы сделали на самом деле.

По лицу Корлы Бурк пробежала тревога. И что-то вроде раскаяния — выстрел попал в цель.

— Я, конечно, не знала, как все получится… Ну, не могла заглянуть в будущее…

И она нервно засмеялась.

— Мисс Фрамли старалась поступить с вами по справедливости, а вы… ну, скажем, не оценили это в полной мере.

— Мне, право, жаль… Как вы здесь оказались?

— Ну а где же еще вас искать?

— Почему вы хотели меня разыскать?

— Я думал, может быть, что-то можно предпринять, чтобы выправить положение.

— Нет, уже поздно.

— Насколько я знаю, нет еще…

— Боюсь, вы слишком оптимистичны… Пожалуйста, поблагодарите от моего имени мисс Фрамли и передайте ей, что мне, конечно, не хочется, чтобы она считала меня неблагодарной, и я полагаю… А в общем, я полагаю, это все, что надо ей передать.

Я огляделся вокруг… Открытый чемодан, сложенная на столе и двух стульях одежда. На маленьком столике в углу возле окна — дамская шляпка, перчатки и кошелек. И там же еще — запечатанный конверт.

— Не возражаете, если я закурю?

— Конечно, нет. Я тогда тоже за компанию.

Я угостил ее сигаретой, зажег спичку, в поисках пепельницы постарался расположиться так, чтобы оказаться у края стола. И схватил письмо!

Она увидела, что происходит, метнулась к столу. Сделала попытку вцепиться в письмо. Я сказал:

— Если оно не из Лас-Вегаса, оно мне не интересно.

Если оттуда, я собираюсь его прочесть!

Она схватила меня за руку. Я оттолкнул ее. Ухитрился ускользнуть от нее за стол, проворно вытащил из конверта листок бумаги и успел прочитать, что там написано быстрым летящим почерком:

«Частный детектив Дональд Лэм занимается делом.

Он виделся с Хелен Фрамли. Дружок Хелен, мужчина по фамилии Биган, был убит прошлым вечером. Вам оставаться в Рино — небезопасно. Найдите глубокую нору в другом месте».

Письмо было подписано просто инициалами «А.У.».

Я сказал:

— Давайте будем откровенны друг с другом и тем самым сэкономим время. Меня зовут Лэм. Артур Уайтвелл нанял меня, чтобы разыскать вас, поставив об этом в известность Филиппа… Ну, а теперь почему бы вам не рассказать мне свою историю?

Сражение было проиграно. Силы покинули Корлу.

— У меня есть версия. Я могу ее изложить, чтобы помочь вам… начать разговор.

Корла молчала, стояла и смотрела на меня так, будто я был единственным убежищем после опустошившего все и вся циклона.

— Итак… Артур Уайтвелл не хотел, чтобы его сын на вас женился. Он считал, что Филипп мог бы найти более выгодную партию. Но Филипп сильно любил вас, а Уайтвелл некоторым образом психолог. Он понимал, что, в общем-то, его возможности ограничены, потому что Филипп если и был в чем-то незрелым человеком, то отнюдь не в личных своих чувствах, тут он — настоящий мужчина. Отец никогда не понимал сына по-настоящему, но осознавал, что существует пропасть, через которую ему никогда не перекинуть мост. То есть он понимал, что любая попытка встать между вами вызовет полный его разрыв с сыном… А потом случилось что-то, сыгравшее отцу на руку. У него появилась возможность, которую он искал. Он так все организовал, что вы просто выпали из картины, и оставил Филиппа залечивать раны в одиночку. Однако, — продолжил я, — Филипп принял случившееся так близко к сердцу, что отец почувствовал: надо что-то предпринять. Да, Филипп чувствителен, он не потерял представлений о чести и порядочности, так и не научился игнорировать интересы других людей. Ваше исчезновение, — Он ведь не знает, что это сговор, — для него оказалось слишком тяжелой ношей.

Корла тихо плакала, даже не пытаясь что-либо сказать.

Я подошел к окну, поглядел вниз на грязный задний двор, битком забитый какими-то старыми ящиками. Между двумя столбами уныло свисала бельевая веревка. В лужицах отражалось солнце. На куче сырого песка валялись детское жестяное ведерко и лопатка… Я постоял спиной к комнате: пусть выплачется, успокоится без неприятного чувства, что я за ней наблюдаю.

Прошло несколько минут, прежде чем Корла овладела собой в той степени, чтобы вести разговор.

— Вы думаете, мистер Уайтвелл мог предположить, что вы меня отыщете?

— Не знаю. Все, что мне известно: нас наняли для того, чтобы найти вас.

— Но он поставил мне условие, что я так должна организовать свое исчезновение, чтобы меня никто никогда не нашел. На этом он настаивал. Но тогда выходит, что приглашение вас к розыску — просто уловка, чтобы успокоить Филиппа?

— Так оно и есть.

Она ухватилась за последнюю соломинку.

— Но нанять хорошего детектива — это ведь стоит больших денег, правда?

— Да?

— А вы, должно быть, хороший? И он не пожалел…

Если ей хотелось продолжать себя обманывать, у меня это не вызывало возражений.

— Кажется, мы справляемся со своими делами в агентстве.

— Не можете ли вы мне что-нибудь еще рассказать, чтобы я поняла, каковы в настоящее время истинные чувства и намерения мистера Уайтвелла?

Только после того, как вы расскажете мне, что произошло. Тогда я, возможно, смогу связать концы с концами.

— Но, похоже, вы уже все знаете. Например, о Хелен Фрамли.

— Нет, я знаю только, что она написала вам письмо.

О чем оно — могу лишь гадать.

— А как вы думаете, что было в письме?