Книга Месть под острым соусом, страница 49 – Аля Морейно

- Коля, да что с тобой такое? Вот же написано: «Вероятность отцовства 99,9%». 

Невольно расплываюсь в улыбке и тут же спохватываюсь. 

- А почему не сто? Они в чём-то сомневаются? 

- Да посмотри, сколько тут девяток. Какие сомнения? Они всегда так пишут, погугли! 

Мышка смеётся. 

- Коля, ну написано же тут, что ты отец, что ты ищешь чёрную кошку в тёмной комнате, если её там нет? 

Чувствую себя идиотом. Но очень счастливым идиотом. Подумать только, у меня будет родной ребёнок! Чёрт, это как-то всё настолько неожиданно, что я не успеваю перестроиться. 

Подхватываю жену на руки и начинаю кружить. 

- Мышонок, я тебя люблю! Даже не представляешь, как сильно! 

- Ты меня любишь или малыша, который у меня в животе? – шепчет мне в ухо, щекотно касаясь губами мочки и раковины. 

- Вас обоих люблю! 

Ставлю Мышку на землю, опасаясь, что у неё закружится голова. 

- Нет, всех троих! Мирона – тоже! Боже, я даже и мечтать о таком не мог! 

- И мы тебя тоже любим, все трое, – она не убирает рук с моей шеи. Так и стоим, прижавшись друг к другу. 

Эта маленькая женщина за короткое время поставила мою жизнь с ног на голову. Вот только недавно я был волком-одиночкой, уверенным, что никогда больше не женюсь, чтобы не ломать никому судьбу, и вот уже у меня есть любимая жена, большой сын и на подходе ещё один малыш или малышка в обозримой перспективе! 

Я – упёртый баран, ещё и немного не в себе после результатов теста на отцовство. Сдаю анализы в четырёх разных лабораториях, затем беседую с несколькими врачами. В каждом случае сценарий оказывается примерно одинаковым. 

- Анализы отличные, всё у вас в норме, никаких проблем с зачатьем быть не должно. 

После этого протягиваю свои старые результаты. Врач долго их рассматривает, изучает, несколько раз возвращается к листкам, просмотренным вначале. 

- И вы хотите сказать, что этот – ваши анализы? 

- Конечно, видите – там мои имя, фамилия и год рождения. 

- Мне кажется, это какая-то ошибка. Извините, у вас распространённая фамилия и часто встречающееся имя. Может, в лаборатории что-то напутали? 

- В какой именно? В вашей? 

- Не думаю, но если вы сомневаетесь, давайте сделаем аналилз повторно за счёт клиники. Я уверен, что это – анализы двух разных людей. 

Когда я слышу это в первый раз, то думаю, что врач просто выделывается. Но затем эту же фразу с небольшими вариациями мне произносят ещё несколько раз. И тогда мне становится очень не по себе. Потому что понимаю, что ничего не понимаю, но очень хочу всё-таки понять. 

И я иду в ту клинику, где несколько лет назад проходил обследование и лечение. Уже почти не удивляюсь, когда получаю хорошие результаты. Хочу показать их врачу. Я столько раз был у него на приёме, что он не может мен не помнить. Интересно взглянуть в его лживые глаза. 

- Извините, Фурсов у нас уже не работает, – сообщает мне девушка в регистратуре. – Но вместо него теперь принимает очень опытный врач – Павел Валерьевич Иващенко. 

Увы, чистота эксперимента нарушена, но я иду к этому Иващенко. И когда выслушиваю и от него, что это – анализы двух разных людей, начинаю истерически смеяться. Доктор теряется. 

- Николай Андреевич, с вами всё хорошо? 

Нет, со мной всё не хорошо! Потому что в этой клинике происходит какая-то чертовщина! 

В кабинет заходит медсестра. Она кажется мне смутно знакомой. 

- Женщина, простите, не знаю ваши имя и отчество, вы помните меня? 

Она смотрит сначала заинтересованно, потом узнаёт, глаза начинают бегать. Догадывается о цели моего визита? Что-то невнятно мямлит. 

- Мы можем переговорить с вами наедине? 

- Нет, я уже тороплюсь, – пятится к двери. 

Доктор наблюдает за этим цирком в полном недоумении. К нему у меня никаких претензий – он тут новенький. 

- Я вас долго не задержу. И компенсирую вам затраты времени, – лезу в бумажник, вытягиваю несколько купюр. 

- Только не здесь, пожалуйста. 

- Ну так ведите меня, где тут можно перекинуться парой фраз. 

Мы проходим по коридору, женщина открывает мне какой-то кабинет. 

- Вы знаете, о чём я хочу поговорить? 

Она мотает головой: 

- Ничего не знаю, я всего лишь медсестра. 

- Не нервничайте так, я вас ни в чём не обвиняю. Просто расскажите мне, что вам известно. 

- Да не знаю я ничего! Я только краем уха случайно слышала, как Фурсов разговаривал с женщиной, и она его попросила сделать вам заключение, что у вас бесплодие. 

- Глупость какая-то. А зачем ей это было надо? 

- Откуда ж я знаю? Об этом она не говорила. 

- Можете описать эту женщину? Хотя бы в общем: возраст, цвет волос, комплекция? 

Теряюсь, кто бы это мог быть. Мстит кто-то из бывших? Но нет, это какой-то полный бред. Кому такое может понадобится? И, главное, зачем? 

Если бы я в то время не был женат, можно было бы предположить, что это какая-то моя пассия решила от меня залететь и таким образом притупить мою бдительность. Вроде как, если я бесплодный, то и предохраняться не надо. Но я-то был женат! И собирался зачать наследника Кантемирову. Так что ни на каких левых девок тратить свой биоматериал меня не тянуло. Да и брезгливый я. Если так вспоминать, то только с жёнами не предохранялся. Совершенно точно не стал бы я рисковать ни с кем другим. 

Медсестра описывает скупо: молодая женщина, среднего роста, богато одетая. В моём окружении таких пруд пруди! Все, как на подбор, молодые, некрупные и небедные. 

- Но может быть хоть какую-то отличительную примету вспомните? 

Она и сама понимает, что её описание слишком общее. Уже просекла, что за хорошую информацию, получит хрустящее спасибо, и теперь старается меня не разочаровать. 

- Серьги у неё были такие интересные, я обратила внимание. Сейчас попробую нарисовать. 

Она берёт лист бумаги, ручку и старательно что-то выводит. 

- Я не очень хорошая художница, – подаёт мне лист. 

Хотя нарисовано кривовато, я тут же узнаю эти серьги. Потому что я лично заказывал их у модного ювелира. Конечно, могут быть совпадения, но вероятность их крайне мала. 

- Вы – умница! Всё нарисовали почти идеально! 

Свои ощущения описать не могу. С одной стороны, радость, что удалось разгадать эту загадку, с другой, внутри разгорается такая ярость, что хочется крушить всё вокруг. 

Я похож на идиота? Всегда думал, что нет. Был уверен, что близкие и окружающие меня побаиваются и уважают. И что никто никогда не рискнёт развести меня, как младенца! До сих пор не могу простить матери её вмешательство в дело Мышки, ведь своими действиями она фактически подставила меня и сделала косвенно причастным к такой неоправданной жестокости. Когда думаю, сколько мучений это принесло моей любимой жене, невольно сжимаются кулаки.