Онлайн книга «Мой любимый негодяй»
|
– Прошу прощения, милорд, – пустился в объяснения Ави. – Его светлость настояли… – Он сверкнул глазами в сторону графа. – Ты все правильно сделал, – ответил Тристан. Собственное спокойствие его не на шутку встревожило. Он повернулся к графу: – Чем могу быть вам полезен? Уиклифф указал концом трости на своего слугу: – Эта ваш пиджак? – Учитывая мою монограмму и герб, вышитые на видном месте, полагаю, что вопрос риторический. Тогда почему вы его задали? Уиклифф наморщил лоб: – Моя подопечная, леди Сесиль, вчера возвратилась в отель в этом пиджаке. Причем возвратилась незадолго до полуночи, после того как ее поиски не увенчались успехом. Этих слов для Тристана было достаточно, чтобы мир погрузился во мрак. Нет еще и девяти утра. Что бы там ни утверждала Сесиль, но в Уиклифф-холл отправили срочную телеграмму, заставившую графа ближайшим поездом выехать в Оксфорд. – На что вы намекаете? Уиклифф раздраженно повел бровью: – У нас возникла проблема. – Действительно, у вас и леди Сесиль возникла проблема. – Причиной которой являетесь вы. – По словам леди? Уиклифф изобразил смущение: – Леди хранит молчание, как и ожидается от нее в подобной ситуации. Однако доподлинно известно, что вас видели вместе на ярмарке, а сразу после того – вместе покидающими ярмарку, причем настолько поспешно, что леди Уиклифф оказалась не в состоянии проследовать за своей подопечной. Доподлинно известно также, что несколько часов спустя мою племянницу видели выходящей с лодочной станции «Леди-Маргарет-Холл», крайне взволнованную и в вашем пиджаке. Это случилось уже после того, как за ней отправили поисковую группу. Тристан похолодел. Косвенные улики выглядели совершенно убедительно и неминуемо обрастут сплетнями. В такой ситуации в конце концов именно сплетни возьмут на себя роль судьи и присяжных. – Допустим, мой пиджак проводил время с леди на лодочной станции. Но я там точно не присутствовал. – Он обращался больше к Ави, чем к Уиклиффу; слуга пялился на него с настолько очевидным разочарованием, что мог бы, черт возьми, взглядом прожечь дыру. – Тогда где вы находились вчера между восемью часами вечера и полуночью? Мужчина в сером принялся строчить в блокноте. Тристан понимал, что все бесполезно: случившееся нельзя ни уничтожить, ни утопить в алкоголе. Катастрофа надвигалась неумолимо, как пущенная в цель пуля. Он тяжело прислонился к стене. Затем кивнул, словно сам себе, и заявил: – Где я провел ночь, не ваше дело. – В таком случае попрошу вас проследовать с нами в Уиклифф-холл. – Разумеется, – легко согласился Тристан. – Как только прибудет мой адвокат. Ави, будь добр, отправь телеграмму Бидлю в Сент-Джеймс. Лицо графа Уиклиффа вытянулось: – Как, в Лондон? – Да. – Тристан уселся в кресло с подголовником и вытянул длинные ноги. – Адвокату понадобится не более трех часов, чтобы добраться сюда. Желаете подкрепиться? В светлом и просторном зале ресторана отеля «Рэндольф» пахло летом – благодаря расставленным на столах цветам в огромных вазах. Многоярусные серебряные блюда ломились от сэндвичей и пирожных с лимонным кремом, к свежайшим сконам подавали маленькие фиолетовые баночки с джемом и густые сливки. Настоящий пир для сладкоежек! Однако Люси с таким же успехом могла бы попробовать на вкус опилки. Все ее чувства притупились. Снова и снова перед внутренним взором возникал размытый силуэт Тристана за кухонным окном. Все кончено. Она никогда больше не изведает его поцелуев. – Дорогая, если вы предпочтете уйти, никто не обидится. От неожиданности Люси вздрогнула всем телом и медленно повернулась направо. Леди Солсбери! Пожилая дама обращалась именно к ней. На лице графини было написано неприкрытое беспокойство. Как она узнала? Люси откашлялась и осторожно проговорила: – Простите меня. Я сегодня несколько рассеянна. Леди Солсбери кивнула: – Какой позор… Не берите в голову, вашей вины тут нет. Хотя кое-кто не упустит возможность над вами поглумиться. Лично я никогда не симпатизировала тому, что в Германии называют Sippenhaft, родственная ответственность. Коллективное наказание за глупость, совершенную одним членом семьи, – как по мне, так это попахивает социализмом. Что все это значит? Люси незаметно обвела взглядом стол. Затем весь зал. Теперь она видела скрытое напряжение, гудящее среди ослепительного изобилия; пусть неуловимое, но оно все же присутствовало. Встречаясь с Люси взглядом, женщины отводили глаза; сплетницы переставали шептаться и отворачивались друг от друга. Люси спохватилась, что уже несколько минут держит в руке чашку, и наконец поставила ее на стол. – Для праздничного обеда гости выглядят несколько взвинченными. Леди Солсбери вопросительно взглянула на нее: – Разве вы не слышали? – Не слышала о чем? – О боже, так вы не знаете!.. Люси ощутила панику. По спине пробежали мурашки. – Что случилось? Леди Солсбери посмотрела направо, затем налево и придвинулась еще ближе: – Ваша кузина… леди Сесиль… Предположительно она вчера вечером не вернулась с ярмарки. На поиски отправили целую группу. Люси обмерла: – Ее нашли? Графиня неодобрительно вздохнула: – Девушка вернулась сама. Целая и невредимая. Почти. – Она многозначительно приподняла левую бровь: – Предположительно лорд Баллентайн исчез вместе с ней. А затем, уже с наступлением темноты, она явилась в его пиджаке. У Люси зазвенело в голове. Глаза застила белая пелена. Затем вновь прорезались очертания предметов и краски, шепот усилился до гула. – Леди Люсинда? Люси уставилась в насмешливые глаза леди Солсбери и прошептала: – Это невозможно… Графиня покачала головой: – Позор. А ведь такая милая девушка. Теперь помолвка будет сопряжена со скандалом. Хотя в ее-то возрасте… Без сомнения, глупышка сочла это ужасно романтичным. Люси хотелось заткнуть ладонью рот леди Солсбери, лишь бы только перекрыть поток льющегося в зал яда. Все это неправда. Однако правда никому не известна, кроме нее и Тристана. Разве что он уже сознался, и теперь Люси станет изгоем в обществе. – Вам нехорошо? – Леди Солсбери выглядела искренне озабоченной. – Черт возьми! Мне не стоило преподносить эту новость в столь бестактной манере. |