Онлайн книга «Шишли-мышли»
С детьми, впрочем, сразу была внесена ясность. — У меня пятеро! — сияя, как начищенный самовар, гордо поведала Верка Багуцкая, и зарделась кротким румянцем счастливой многодетной матери. Все предсказуемо ахнули и начали задавать обычные в такой ситуации вопросы: как же она решилась, и хватает ли средств, чтобы содержать такую ораву, и не жаль ли загубленной карьеры. — Что — карьера! — самодовольно махнула рукой Верка. — Я просто получаю кайф от материнства и от беременности. Когда ты чувствуешь пятки в своём животе… это хочется повторить снова и снова! Может быть, решимся и на шестого! И, завладев на время всеобщим вниманием, она принялась рассказывать, что всех своих детей рожала дома, что недостатка в средствах нет — на даче под Самарой они с мужем устроили настоящую ферму, поэтому у них всегда есть свежие молоко, творог, яйца и козий сыр к завтраку; семья живёт натуральным хозяйством и даже умудряется продавать немножко «на сторону». Виолетта Жучкова, которую, несмотря на красивое и редкое имя, все десять школьных лет дразнили только Жучкой, наклонилась к уху своей бывшей соседки по парте, Татьяне Громовой, и еле слышно прошептала: — Верка совсем рехнулась! Куда столько рожать-то? О шестом, говорит, думаю… Ты глянь, как она разжирела! — Ужасно, — поджав губки, кивнула Татьяна. — Вот бросит её муж, кому она со своим выводком будет нужна? — Именно! — горячо подтвердила Жучка. — И постарела она заметно… Разве скажешь, что наша ровесница? Да ей спокойно можно полтос дать! Обеим казалось, что они выглядят сильно моложе своих лет, поэтому наличие в компании распустившейся многодетной домохозяйки было, несомненно, крайне приятным и щекочущим самооценку бонусом — можно блистать на её фоне, не прилагая к этому особых усилий. — Вы знаете, — громко сказала Татьяна, перетягивая внимание на себя, — со мной вчера такой забавный случай приключился! Зашла в магазин купить бутылку вина — так, представляете, у меня на кассе потребовали паспорт! — и Татьяна кокетливо захихикала, милостиво позволяя остальным согласиться с тем, что она выглядит юной нимфеткой. — Да сейчас у всех паспорт спрашивают, это закон такой, — некстати брякнул Серёга Трофимов. — У моей тётки недавно тоже спросили… Настроение у Татьяны испортилось прежде, чем Серёга понял свою оплошность и торопливо исправился: — Ну, то есть конечно, Танюх, ты и в самом деле, как девочка!.. «Девочка» обиженно насупилась, отчего брыли на её лице стали заметнее. — Не обращай внимания, — шепнула ей Жучка успокаивающим тоном. — Что ты, наш класс не знаешь? По-моему, за двадцать лет ничего не изменилось. Как были тупыми, так и остались, — и она окинула собравшуюся компанию презрительным взором, словно проводя между ними и собой невидимую черту, отделяющую быдло от приличных людей. — А давайте все вместе сфотографируемся! — преувеличенно жизнерадостным тоном воскликнул Колян Иванов, доставая дорогую камеру. — Пока все не перепились в дрова, — и сам же засмеялся своей шутке. Они попросили пробегающего мимо официанта сделать групповой снимок. — Покажи, как получилось! — капризно потребовала у Коляна Альбина Румянцева, с первых минут встречи настаивающая на том, чтобы её звали исключительно Алей. Она работала на местном телевидении, вела не слишком популярную программу о красоте и моде, но при этом искренне мнила себя знаменитой теледивой, настоящей звездой. — Если я там некрасивая — удали, пожалуйста. Ну, или просто в интернет не выкладывай. — Алечка! — хором заверили её мужчины. — Ты у нас всегда красивая, ты просто по определению не можешь выйти на снимке плохо. Женская половина компании ревниво-пренебрежительно хмыкнула, тоже хором. Альбина же приосанилась, свысока поглядывая на бывших одноклассниц. — Нет, ты это слышала? — снова зашушукались Жучка с Татьяной. — Нашли красотку, тоже мне. У неё же всё искусственное! Сиськи не свои, она в школе плоская как доска была! Губы тоже не свои, это сразу видно. И, по ходу, два нижних ребра удалила. Говорят, её папик все операции оплачивал. — Отец? — Да какой отец?! Любовничек, причём женатый. Бизнесмен какой-то. Он старше её раза в три, Альбина с него деньги тянет на свои прихоти, на тряпки да заграницы. — Как она вообще может кому-то нравиться, не понимаю. Она же страшная. Видела её жуткие татуированные брови? Как будто трафарет наложили и фломастером раскрасили. А ботоксная рожа без единой мимической морщинки? — Тс-с-с… — Ш-ш-ш… — Фр-р-р… Тем временем подали первые заказанные блюда. Практически все, не сговариваясь, сразу схватились за мобильные телефоны — фотографировали еду и тут же публиковали фото в своих инстаграмах, фейсбуках, вконтакте или одноклассниках. — Я тебе в фейсбуке запрос послала, — сказала Альбина Володе Каргину. — Прими, пожалуйста, а то не смогу тебя упомянуть в статусе. Одна только Верка не стала ни чекиниться, ни выкладывать фото: она с самым подозрительным видом изучала тарелку с греческим салатом, даже поднесла её к носу и настороженно, по-кошачьи, принюхалась. — Не доверяю я этим общепитовским харчам, — поделилась она своими опасениями с сидящей рядом Юлией Бизоновой. — Кто знает, соблюдают ли они условия хранения продуктов… Вот я такой же салатик сама делаю и могу быть на сто процентов уверена, что всё свежее: у нас ведь и зелень, и овощи со своего огорода, и сыр тоже собственного производства… Ты ела когда-нибудь козий сыр? Юлия пожала плечами. — Не припоминаю… Кажется, нет. — Много потеряла! — Верка покачала головой. — Он готовится из парного молока — такой нежный, мягкий, малосольный… Я, кстати, делаю и на продажу, и на заказ. Всего восемьсот рублей за килограмм! — А я пармезан люблю, — услышав краем уха кусочек их разговора, вмешалась Альбина. — Но сейчас просто беда: из-за санкций хорошего сыра в этой стране не достать, не говоря уж о хамоне! Приходится летать за ними в Европу, — и она вздохнула, давая понять, что лишь крайняя нужда заставляет её отправляться то в Испанию, то во Францию, то в Италию. Заслышав слово «санкции», Женька Клюев, доселе не произнёсший ни слова, вдруг резко оживился. — Да америкосы совсем оборзели! — воинственно махнув кулаком, крикнул он. — Всё рыпаются на нас, рыпаются, а сожрать никак не могут, вот и бесятся! Вся Европа под дудку этого чернож…ого Обамы пляшет! — О-о-о, — насмешливо протянул Тимофей Бородин. — У нас тут, как я погляжу, патриотизм головного мозга? Тимофей работал журналистом в газете с ярко выраженным оппозиционным уклоном, и сейчас тоже заметно оживился, предвкушая словесную схватку на любимую тему. — А вас, либерастов, я даже слушать не хочу! — пренебрежительно махнул рукой Женька. — Продались этой поганой Америке и пишете статьи по её заказу… |