Книга Целительница, страница 66 – Наталья Бульба

— Хорошо, деточка, — перебила меня княгиня.

Чувствовала она себя явно значительно лучше. А то, что еще в постели… Наблюдавшим за ней целителям платили огромные деньги. На их месте я бы тоже не торопилась разрешать своей пациентке вставать.

Я утрировала. Отец никогда не смешивал деньги и здоровье. Тому и меня учил.

— Данила Евгеньевич, — переключилась княгиня на профессора, — на столе лежит конверт. Возьмите его.

Прежде чем сделать, как велели, Соколов бросил на меня быстрый взгляд.

Когда с тобой вот так… Неприятно это. Особенно когда на большее, чем уже получил, и не претендуешь.

— Данила Евгеньевич, — продолжила княгиня, словно и не было заминки, — Сашенька еще очень молода. Я попрошу вас распорядиться этими деньгами в ее пользу. Впереди осень, зима. Если девочка в чем-то нуждается…

Я ни в чем не нуждалась. Если только в человеческом ко мне отношении. Но, похоже, здесь мерили другими мерилами. И мне оставалось только радоваться.

С выводами я несколько поторопилась.

— Сашенька, ты извини, что отдариваюсь деньгами. Но мне очень хочется, чтобы ты училась спокойно, ни в чем не нуждаясь. И если я могу хоть как-то поучаствовать в твоей судьбе… — Ее взгляд потускнел. Губы сложились в скорбную улыбку.

Печаль, которую я видела, выглядела искренней. Но была ли таковой?

Этим вопросом я и задавалась, пока ехали к Трубецким. Хорошо еще, дорога получилась недолгой, а то бы голову себе сломала.

Игорь был уже у Трубецких. Вышел встречать нас вместе с Александром.

— Данила Евгеньевич! — после того как помог мне выйти из машины, с коротким поклоном поприветствовал профессора мой тезка.

— Ваше будущее сиятельство… — не остался в долгу Данила Евгеньевич.

— Кажется, — криво улыбнулся тезка, — визит к Воронцовым оказался не столь приятным, как ожидалось. Но смею вас заверить, Данила Евгеньевич, у нас вас ожидает самый теплый прием.

— Только меня? — несколько «отмяк» профессор.

— Про Александру Игнатьевну мы тоже не забудем, — ниже, чем профессору, поклонился мне Трубецкой.

Я только фыркнула.

О том, что во врагах он мне нравился больше, чем в друзьях, думала уже не раз. И каждый раз обманывала саму себя.

Игорь был как якорь. Не всегда спокойно, но всегда надежно. С таким, как он, не страшно и на необитаемый остров.

Саша… Саша как океан. Штиль — иллюзия. Там, под гладью, вздымался девятый вал. Про таких, как он, говорят: или все, или ничего. В страсти с таким остро и горячо. А вот как в жизни?

Мысль заставила замереть. И — покраснеть.

Длилось это недолго. Я разозлилась на саму себя раньше, чем кто-то заметил мое смущение.

Сближаться ни с тем, ни с другим мне не стоило. Я — не Александра Салтыкова. Кто знает, как они отреагируют, когда правда выплывет наружу.

Тезка не обманул, прием был теплым.

Князя не было — его ожидали к ужину, но младшенький старался за троих. Анекдоты, истории из собственной жизни, армейские будни, в рассказах о которых ему усиленно помогал Игорь… Не всегда — больше наблюдал за мной или общался с Данилой Евгеньевичем, но всегда к месту.

Так много и с таким удовольствием я давно не смеялась.

Замолкал он лишь по моей просьбе, да и то ненадолго. С «капелюшечками» я работала по схеме: минута воздействия, две минуты отдыха.

Вот этими двумя минутами он и пользовался, чтобы довести нас с Тамарой Львовной едва ли не до икоты.

Жаль, что все в жизни имеет свойство заканчиваться.

Или — прерываться, как это было в нашем случае.

— Так! — Тамара Львовна поднялась с тахты, на которой лежала, пока я работала. — Сейчас ужинаем…

— …и повторим, — закончила я за нее.

— Что? — остановившись, оглянулась она.

— Саша? — отвлекся от разговора с Игорем Данила Евгеньевич.

— Через час надо повторить, — выразительно посмотрела я на профессора.

В отличие от Игоря за моей работой он не следил. Все нюансы мы с ним обсудили еще в прошлый раз. Мне оставалось четко следовать намеченному протоколу.

— Саша? — подошел он ко мне. На лице не то облегчение, не то изумление. — Ты уверена?

— Уверена, — довольно улыбнулась я. «Умерший», казалось, заднемедиальный канал левой ноги заработал. Пока едва-едва, на ту самую капелюшечку, но это уже было больше чем ничего. — Но нужно, чтобы убедились вы.

Он не то качнул, не то дернул головой. Хотел что-то сказать, но вместо этого только открыл рот. Потом его закрыл…

Пока приходил в себя, я посмотрела на Тамару Львовну.

Княгиня была спокойна. И если что и читалось в ее взгляде и позе, так торжество. Мол, я же вам говорила.

Как ни странно, но в том, что так скоро начали добиваться результата, имелась и ее заслуга. Такая вера, как у Тамары Львовны… На такой вере и случаются чудеса. Потому что иначе просто быть не может.

— Все, на этом разговор заканчиваем, — строго, но с улыбкой произнесла Тамара Львовна и, как модель на подиуме, направилась к выходу из кабинета. — Сначала ужин, затем все остальное.

— Мам, — задержал ее у самой двери Саша, — мы придем минут через пять.

Тамара Львовна перевела взгляд с него на Игоря, потом посмотрела на меня…

— Не позже чем через десять, — бросила она и, взяв профессора под руку, вышла из комнаты.

Лучше бы остановилась на пяти. Меня ждал форменный допрос. И избежать этого было невозможно.

— Опиши ту блондинку, — как только за Тамарой Львовной и профессором закрылась дверь, потребовал тезка.

— Слушаюсь и повинуюсь! — Приложив левую ладонь к макушке, двумя пальцами правой я прикоснулась к несуществующему головному убору. Вроде как отдала воинское приветствие. — Не старше двадцати пяти. Высокая. Рост метр семьдесят пять — метр восемьдесят. Худощавая. Цвет волос натуральный. Лоб высокий, брови светлые. Нос прямой, остренький. Глаза большие.

— На левой щеке родинка, — продолжил за меня тезка. — Антонина Ушакова.

— Неожиданно, — встал с ним плечом к плечу Игорь. — У нее не самая хорошая репутация.

— Мало сказать нехорошая, — скривился Трубецкой. — Слышал, ее даже в монастырь отдать хотели. Уж больно много скандальных историй за ней тянулось.

— Например? — не удержалась я от любопытства.

Игорь с Александром переглянулись и… промолчали. А Сашка еще и перевел разговор на другое:

— В нашем классе училась младшая сестра Антонины. Но после конфликта ушла в другой лицей.

— Про конфликт можно не спрашивать? — мило улыбнулась я.