Книга Арчибальд, страница 7 – Герр Фарамант

— А когда я могу начать?

— Да хоть и сейчас. Видишь, вот тот парень статую гаргульи к дверям башни тянет, напротив второй такой же поставит, скорее всего. Или вот эта, да, правильно, в сарафане в горошек, да, рукой взмахнула — и по обе стороны серого входа теперь тянется виноградный плющ. Каждый вносит свою лепту, попробуй и ты.

— А я могу забраться на самый верх?

В ответ на это Тохра улыбнулась, покачала головой.

— Рискни.

Зажмурившись, сжав кулаки, Арчи как мог изобразил в своём воображении эту башню. Идеально-прямая, словно пик, она восходила с земли до самых небес — и вот, сквозь треск и блики света, ступень за ступенью, ледяные платформы оплетают её, воплощаясь вместе в такую же грандиозную лестницу.

Осознав, что все вокруг затихли, мальчик открыл глаза и ахнул: все дети замерли, наблюдая, как из воздуха вдоль башни действительно потянулась череда ледяных прозрачных плит.

— Это я?.. — прошептал ребёнок, не веря своим глазам, наблюдая, как всё новые и новые ступени появлялись вкруг башни, уходя и уходя ввысь, в самые дали.

— А леса можешь создать? Чалми стал мастером, и теперь не приходит на стройку.

Просящим был щуплый мальчик в оранжевой робе. С длинными русыми волосами и округлым лицом, он улыбался своему новому знакомому.

— Да, а чем тебе помочь?

— Видишь? — он махнул рукой на тележку за своей спиной. В ней хранились маленькие глинянные изваяния разных змей, птиц и собак. Совсем небольшие, они напоминали фигурки в магазине игрушек, которые Арчи был бы рад купить себе, но отец не разрешал, как обычно, сетуя на нехватку денег.

— Я их хочу на окно третьего этажа поставить, которое как раз в направлении Замка Императрицы смотрит. У меня есть мысль сделать небольшой садик для них, балкон там уже сделали.

— Да, без проблем, только скажи, где это.

— Развлекайся, — улыбнулась Тохра. — Иди, иди сюда.

С этими словами она обняла Арчи, легко коснулась губами его лба, а после, кивнув, попрощалась с ним и растворилась в облаке дыма так же, как это сделала Немели.

«Наверное, все мастера так умеют, — подумал мальчик, наблюдая за её исчезновением».

— Тохра классная, она и меня встречала, — заметил его новый знакомый. — Амади, — представился он, протянув руку.

— Арчибальд, — кивнул новенький, прожимая её.

— А ты откуда?

— Тайный город, — гордо вскинув голову, ответил Арчи.

Амади выдохнул, выказывая удивление.

— Ты смог ужиться с Ней?

— Да, а что такого? — с недоумением.

— Теперь понятно, как тебе удалось на ровном месте сделать нечто такое, — уклончиво ответил его новый друг, кивая на огромную ледяную винтовую лестницу. — Так как, поможешь?

— Без проблем, — сказал мальчик и хлопнул в ладоши.

Стоило ему это сделать, как из земли вытянулись новые ступени. Две покатые полосы и лестница между ними, чтоб можно было везти груз.

— А зачем ты хлопаешь в ладоши?

— Ну… — протянул Арчи, — в книгах волшебники всегда дополняют свои чары жестами. Это выглядит круто, — гордо улыбнулся он.

— Ты крутой, — согласился Амади.

— А ты что умеешь? Это всё твоё? — кивнул на тележку со статуэтками. — Можно посмотреть? — спросил новенький, направившись к ней.

— Да, можешь даже взять парочку, у меня лишние есть. Выбирай любые.

— Любые? — глаза Арчи загорелись.

Столько всего тут было! Из глины и гипса, серебра и бронзы, каменные и стеклянные, много-много маленьких фигурок самых разных зверей. Смотря на них, мальчик замер, даже не зная, что и думать.

— Я их сам сделал. Руками, — улыбнулся Амади. — Никакой магии, чистое волшебное ремесло.

— А ты долго учился?

— Всю жизнь, — ответил мальчик. — Я у Карпы бессмертия просил. — Чем дольше живёшь, тем больше умеешь. Мне нравится то, что я делаю.

— Здорово, — прошептал Арчи. — Я могу взять эту птицу? — спросил он, указывая на ворона из чёрного металла. Небольшой и блестящий, с каменным оперением и сапфирами вместо глаз, он манил к себе, и ребёнок едва сдерживал желания коснуться статуи.

— Да, бери, — улыбнулся Амади, взяв статуэтку и почти торжественно отдал её товарищу. — Теперь он твой. Можешь дать ему любое имя.

— Шварци, — выдохнул мальчик, всё ещё разглядывая статую. — Чёрненький, — пояснил он, видя непонимание в глазах знакомого.

— А что за язык?

— Немецкий, я из ГДР. Стоп, — коснулся своей шеи. — А как ты меня понимаешь?

— Мы общаемся на языке Эблы, родного города нашей Императрицы. Эта речь просто замещает нашу, — уже неувереннее добавил. — Все его просто знают, и всё тут.

Арчи поджал губы. Что-то сложное. Работает — и ладно. На всякий случай задумался — и, нет, мысли строились на немецком, всё в порядке.

— Так откуда ты? — переспросил, теперь прислушиваясь к собственным словам. Это звучало как-то… совсем чужим. Никогда не слышал ничего и близко похожего.

— Я из Пелузия, у меня папа был ремесленником. — Снова-таки, Арчи понял ответ совершенно естественно. Работает — хорошо. Может, потом спросит об этом у Немели.

— А мой папа на заводе работает, — грустно заметил Арчи. — И пьёт постоянно.

— Мой тоже пил, понимаю тебя. Папы везде одинаковые, наверное. Идём?

Арчи строил лестницы, Амади украшал окна, прочие дети таскали статуи и красили башню в белое.

Ленточки в воздухе, шарики в небе, весёлая музыка и много смеха — за всеми этими занятиями ребёнок утратил счёт времени. Уже и думать забыл и о Клоаке мастеров, и об искусственных шрамах, и вообще — ему нравилось здесь, он был счастлив. И «чужеродность» речи совсем не ломала. Наконец за столько времени он чувствовал себя причастным к чему-то великому, к чему-то большому и грандиозному.

Именно так он видел ту самую башню, в которой жила королева Фантазии — а теперь он лично принимал участие в её постройке. Интересно, когда закончат — Императрица тоже переедет туда? И, быть может, стоит потом-потом достроить раскрытый цветок лотоса на самой вершине?

И ещё много мыслей по ходу, и, самое важное: он — не изгой, его помощь нужна другим. Благодаря ему дети могут пешком добираться до верхних этажей башни, не прибегая к громоздким воздушным шарам и не меняя свои таланты на те, которые позволяют летать. Это было здорово.

Сидя в тени аллеи на скамейке и болтая с Амади, Арчи дёрнулся, увидев знакомую девичью фигуру. В длинном зелёном платье и лиловыми волосами, подвязанными в косу, к детям приближалась Немели с корзинкой сладостей.

— Я уже думала, что потеряю тебя, — рассмеялась она вместо приветствия. — Здраствуй, Ами, как ты?